В.И. Евсеенко
(г. Киров)

СОВРЕМЕННАЯ ПОЛИТИКА ТОТАЛИТАРИЗМА С ПОЗИЦИЙ
ЕВРО- И АФРОЦЕНТРИЗМА

Сопоставление далеко не идентичных позиций афро- и евроцентризма в исследовании проблем Африки актуально сегодня в свете острых дискуссий об одно- и многополярной ориентациях мирового развития. Накануне ХХI века речь идёт о борьбе двух основных тенденций:

• глобализации исторического процесса с полным освоением всеми странами доминант западной (главным образом “атлантической” или “англо-саксонской”) цивилизации и построением унифицированного однотипного сверхобщества;

• регионализации или автономизации – стремления различных сообществ сохранить собственную цивилизационную идентичность; эта вторая тенденция выражается в протесте против насильственной вестернизации и американизации.

На состоявшейся в мае 1991г. в столице Намибии Виндхуке конференции, организованной Африканской ассоциацией политических наук (ААПН), были обсуждены итоги 30 лет независимости Африки. Констатировав почти повсеместные неудачи национального государственного строительства, участники конференции возложили главную вину за углубление экономического и политического кризиса в Африке на авторитарные режимы, установившиеся в большинстве стран континента. Поэтому актуальность изучения условий, порождающих авторитаризм и способствующих внедрению демократических начал в африканском обществе, не вызывает сомнения.

Отечественные африканисты видят сложность проблемы перехода к политическому плюрализму и гражданскому обществу еще и в связи с тем, что в некоторых африканских государствах реакционные военно-диктаторские и однопартийные авторитарные режимы приобрели черты тоталитарной, считавшейся до недавнего времени нереформируемой системы властвования. Занимая верхнюю ступень в иерархии авторитаризма, тоталитарные государственные образования являются не только антиподами демократии, но и антигуманными, террористическими, разрушительными, не способными к самосовершенствованию формами общественно-политического устройства.

В российской политологии можно найти немало упоминаний о существовании в Африке в недалеком прошлом тоталитарных режимов. Так, например, А.П.Цыганков относит режим Кваме Нкруме в Гане начала 60-х годов к разновидностям левого коммунистического тоталитаризма (Цыганков А.П. Современные политические режимы: структура, типология, динамика. М., 1995, с. 193).

Г.А.Белов отмечает отдельные признаки тоталитаризма у режимов генерала Мобуту в Заире в 60-е-80-е годы и Менгисту Хайле Мариама в Эфиопии в 70-е-80-е годы (Белов Г.А. Политология. М..1994, с. 127). Г. О. Витухина считает, что в конце 60-х гг. в Мали и Того были установлены “тоталитарные военные режимы”, которые действовали до начала 90-х годов (Г.О.Витухина. Политические и экономические аспекты проблемы перехода к свободному рынку на примере Мали и Того. В сб.: “Африка в меняющемся мире. Тезисы докладов У11-ой Всероссийской конференции африканистов”. Выпуск 11. М.,1997, с. 33-34). Д.Г.Соколов называет Камерун 70-х-80-х годов “тоталитарным государством” (Соколов Д.Г. Кризис в Камеруне- урок для России. В сб.: “Африка в меняющемся мире. Тезисы докладов VII-ой Всероссийской конференции африканистов”. Выпуск 1. М., 1997, с. 69). А. Саватеев напоминает трагический опыт Уганды 70-х гг., когда ислам стал идеологией тоталитарного режима генерала Иди Амина (Саватеев А. Знамя ислама в небе тропической Африки // Азия и Африка сегодня. 1997. № 6,- с.80).

Проявления тоталитаризма можно при желании найти и среди других однопартийных режимов, ориентировавшихся на “африканский” или “марксистско-ленинский социализм”, в частности в Бенине в период с конца 70-х до начала 90-х годов, в Мозамбике 70-х-90-х гг., в Кении 70-х-80-х гг., в Гвинее-Бисау 80-х-90-х гг. Наиболее же классическим примером африканского тоталитаризма следует признать его гвинейскую разновидность, связанную с правлением А.Секу Туре в 1958-1984 гг. Гвинейский эксперимент стал темой исследования многих французских, американских и немецких африканистов.

Мнения российских и западноевропейских критиков африканского тоталитаризма не всегда разделяются автохтонными учеными-обществоведами. Выходец из Гвинеи Секу Траоре в своей работе “Социалистическая Африка”, написанной еще в 1979 году, утверждал, что “труды, касающиеся Африки и написанные европейцами, обладают тем недостатком, что они анализируют африканские проблемы сквозь искажающую призму лжи и европейских особенностей жизни. Вот почему вопросы африканской революции должны решаться самими африканцами, ибо только они способны правильно понять свои собственные реалии”. (Traore Sekou. Afrique socialiste. Paris. 1979, p. 11).

Африканский исследователь М. Овусу в книге “Мятеж, революция и традиция: повторяющиеся перевороты в Гане” (Owusu M. Rebellion, revolution and tradition. Reinterpring coups in Ghana. Cambrige-N.Y.,1989, vol.31, n.1, p.376) выдвинул интересную идею о традиционалистских истоках африканских авторитарных режимов, далеких , по его мнению, от подражательства европейским образцам. Он высказал предположение о том, что прототипом политической системы, созданной в свое время Кваме Нкрумой, в определенной мере послужила политико-культурная модель империи Ашанти ХIХ века. Правившая в республиканской независимой Гане Народная партия конвента опиралась на комитеты развития, состоявшие из деревенских вождей и старейшин. Они-то и обеспечивали в стране обстановку всеобщего повиновения, сохранения традиционного права, привилегий и почитания властей.

Овусу объясняет многочисленные военные перевороты на континенте также влиянием исправительно-реформистских традиций “асафо” — организации воинов у племен Западной Африки. Этот патриархальный институт выражения протеста армии против неугодного вождя оправдывает насильственную смену власти и в современных политических ситуациях, когда она выступает в виде проявления народного недовольства.

Мало кто из европейских африканистов обратил когда-то внимание на сообщение мандатной комиссии VI-го съезда Демократической партии Гвинеи о составе его делегатов. Дело в том, что именно на этом историческом форуме был провозглашен курс социалистической ориентации молодого независимого государства, а проголосовали за него партийные функционеры, 80 % которых были в прошлом кантональными и деревенскими вождями.

Несмотря на произведенную в 1957 году указом Секу Туре замену этого архаического вида власти выборными органами, он сохранил свое влияние в крестьянской среде Гвинеи, как и в Гане. И некапиталистическое развитие понималось народами того и другого тоталитарных государств поначалу как возвращение к моральным и нравственным традициям африканской солидарности и крестьянского общинного образа жизни, чуждым в целом культу индивидуализма и накопительного прагматизма западного индустриального общества.

По иному трактуют африканцы и понятие демократии. Гвинеец Баба Каке — продюссер издательства “Мемуары континента” — в книге “Секу Туре: герой и тиран” (Baba Kake Ibrahima. Sekou Toure: Le heros et le tyran. Jeune Afrique livres, n. 3, Paris, 1987, p. 226) приводит суждения достаточно влиятельных африканских политических деятелей: Мамаду Диа и Мадейра Кейты, лично знавших лидера гвинейской революции. В оценке этих двух высокопоставленных свидетелей, как и ряда других опрошенных респондентов, Секу Туре предстает не только Великим Африканцем, но и большим демократом.

Европейские обществоведы проигнорировали выдвинутую в конце 30-х- начале 40-х гг. революционерами — бирманцем Аун Саном и китайцем Мао Цзе-Дуном — идею “новой демократии”, представленную как власть всех сил, выступающих с антиимпериалистических позиций за экономический и социальный прогресс деколонизированных стран. В Африке же она нашла понимание и вызвала многочисленные попытки создания государств единого патриотического фронта.

Не случайно поэтому гвинейский лидер, признав комплексное воздействие на свое мировоззрение африканской культуры, восточных учений и теории марксизма, заявил во всеуслышание о стратегической цели национальной внутренней политики: преобразовать в будущем Партию-Государство в Народ-Государство — самую демократическую, по его словам, форму общественно-политического устройства.

Другой известный африканский политический деятель Муамар Каддафи в 1977 году официально упразднил государство и правительство и провозгласил свою страну Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирией. Принятая тогда же Декларация об установлении народовластия фактически заменила конституцию, и в Ливии реализовался по-восточному понимаемый принцип прямого народного правления.

В отличие от правовых и личностных приоритетов западной гражданской демократии в африканских политических системах продолжают оставаться влиятельной силой религиозные, коллективные, этнические и родственные связи. Их изучением занимается политическая социология, и в этой сфере без помощи местных ученых, являющихся одновременно знатоками национальной культуры, народных традиций и умелыми интерпретаторами инокультурных ценностей, не обойтись.

Малагасийский культуролог Н. Кофеле Кале справедливо замечает, что такие понятия западной цивилизации, как равенство, закон, свобода, демократия, должны быть осмыслены и поняты на базе уже имеющихся традиционных эквивалентов (Kofele-Kale N. Tribalisme and Patriots: Politic culture in an poly-ethnic States. Wash., 1984, p. 8).

Камерунский историк и антрополог Бетоте Дика-Аква нья Бонамбела обвиняет современных африканистов (и местных, и евроамериканских) в том, что они, чрезмерно увлекаясь политической историей государств и народов континента, не замечают их “сакральной истории”, религиозных верований, философских систем миропредставлений, духовного наследия поколений, составляющих неотъемлемую часть африканского общества (Betote Dika Akwa Nya Bonambela. Problemes de l’anthropologie et de l`histoire africaine. Yaounde. 1982, p. 352).

Зулусский “сануси” (Верховный врачеватель, Непререкаемый толкователь религии и Главный хранитель истории) Вусамазулу Кредо Мутве- автор знаменитых произведений “Индаба, дети мои” и “Африка, мой свидетель” — в интервью российскому корреспонденту журнала “Эхо планеты” Сергею Кулику с горечью заявил о том, что его беспокоит то будущее, которое навязывает планете евро-американская цивилизация.

“Я вижу много проблем на пути развития человечества, которое все дальше отрываясь от природы, все больше уповает на кибернетику и генную инженерию. Надеяться на то, что наши потомки смогут построить свое счастье на оскопленной их отцами планете, опасная утопия. Культ новых идолов (автомобилей и электроники), который создали белые и теперь навязывают черным, не дает душе погрузиться в мир добра” (Кулик С. Сануси, предсказавший гибель Дианы // Эхо планеты. 1998. № 5, с.32).

По мнению Кредо Мутве, взаимное непонимание представителей черной и белой расы объясняется тем, что они не видят друг в друге себе подобных, не пытаются разобраться в сущности тех моральных, конфессиональных и этических начал, которые предопределяют их поведение. И если африканцу, овладевшему иностранным языком, достаточно для изучения западной цивилизации просто стать посетителем ближайшей библиотеки, то африканская глубинка, как правило, закрыта для европейцев, поэтому в их исследованиях континента всегда присутствует немало ошибок и нелепостей.

Необходимость учета африканской специфики при выборе пути модернизации и интеграции в современное мировое сообщество уже понята рядом западных историков и политологов. В гуманитарных научных кругах США в настоящее время широкое распространение получила разработка теории развития африканских стран. Одним из первых ее солидных трудов стала книга С. Хантингтона “О новом политическом порядке в трансформирующихся обществах”. В ней автор рекомендует применять сочетание либеральных и авторитарных режимов и считает, что надо поддерживать авторитаризм и жертвовать демократией ради экономического прогресса, ибо цель развития не свобода, а порядок.

Накопленный за последнее десятилетие опыт мирного, эволюционного перехода от тоталитаризма к демократии в ряде стран Африки с промежуточным использованием сильной авторитарной государственной власти подтверждает такую точку зрения. Если в 1982 году президент Франции Франсуа Миттеран вынужден был констатировать, что “Африка не созрела еще для демократии” (Hamid Barrada. Le jugement des Africains // Jeune Afrique, n 1828, 18 au 24 janvier 1996, p. 74), то уже в 1995 году французский Сенат вручил президенту 2-й Гвинейской республики Лансана Конте золотую медаль за успехи в посттоталитарных преобразованиях страны, а в 1996 году Л.Конте было присвоено звание Почетного доктора права университета штата Огайо (США) за личные заслуги в построении в Гвинее демократической модели государственного устройства с национальной спецификой.

Сегодня, в связи с обсуждением методологических подходов афро- и евроцентризма хотелось бы напомнить о положениях, высказанных российским историком, проживающим в США, А.С.Ахиезером в капитальном исследовании “Россия: критика исторического опыта. (Социокультурная динамика России).Т.1.От прошлого к будущему. 2-е изд. Новосибирск. 1997”.

Прежде всего, он обращает внимание на тот очевидный факт, что центральным объектом современной истории человечества является проблема отношений двух основополагающих цивилизаций: традиционной и либеральной, и интеграция мира может состояться лишь в результате диалога народов, взаимообогащения разных культур, в процессе совместной выработки общих ценностей.

Во-вторых, традиционализм постоянно наряду с локализмом рождает авторитаризм, важнейшими условиями для реставрации которого являются незрелость демократии, отсутствие гражданского общества, предрасположенность массового сознания, менталитета народа к сильной власти и слабая общественная рефлексия- социальная способность к самоизменению, к восприятию утилитаризма и рациональности.

В-третьих, вовсе не экономика, не техника и не технология (как учит западный технологический детерминизм или марксизм), а нравственность лежит в основе развития общества, она не является статичным началом нашей жизни, а способна динамично развиваться вместе с культурой. В этом направлении сотрудничество евро- и афроцентристов должно строиться на паритетных началах.

Из вышеприведенных рассуждений вытекает вполне однозначный вывод о том, что интегративная методология диктуется необходимостью, как веление времени, позволяющее избежать односторонность и необъективность оценок, выработать практические рекомендации, не нарушающие главный девиз реформ “Не навреди!”. Категория “мера” должна противостоять разрушительной философии и практике крайностей, манипуляторскому отношению к миру, обществу, к людям, к безответственному экспериментаторству с цивилизационной самобытностью.

* * *

Using a number of examples of totalitarian regimes in Africa (the first of all Secu Ture’s one in Guinea), the author points out the differences in approaches to Totalitarianism in Africa and outside the Black continent.

Предыдущая статья     Оглавление      Следующая статья