Полина Борисова. И Вавилон падет! |
И Вавилон падет! Кто такие растафари? Полина Борисова - интервью с Герой Моралесом ("Джа Дивижн"). "Завтра", N10(28), 12 октября 1999
— Гера, кто в России сегодня
составляет электорат музыки рэгги?
— В основном это — хиппи. Когда все только начиналось, идеи раста вышли из националистического восприятия мира, тогда утверждалось, что черный человек лучше белого, потому что черному человеку принадлежит история. Археологические открытия в Эфиопии — родине раста — показали, что человек жил там еще три миллиона лет назад, потому Эфиопия и дала такой сильный толчок культуре, эфиопские жрецы передавали свою мудрость египетским жрецам, и все это дало основание Маркусу Гарвею, идеологу раста,
утверждать, что когда появились черные, белых вообще еще не было. Но тут
выяснилось, что идеи хиппи очень близки идеям раста — Мир, Любовь, Свобода,
Естественность, Нестяжание, — можно даже сказать, что хиппи — это и есть
белые растафари.
— Отличаются ли чем-то русские
растафари от поклонников рэгги из других стран?
— Русские растафари, адаптированные к жизни в России, уникальны
тем, что они, пожалуй, лучше всех во всем мире разбираются в сложных ситуациях.
Талантом Джа Россию не обидел. Смышленая девушка на Звере из Откровения
Иоанна проломит крышу Вавилона. Как же разглядеть все прелести и таланты,
если такое впечатление, что их нет? Ну, конечно: проникнуть туда — не
знаю, куда. Понять, что мусор Вавилона создаст в России ситуацию непредсказуемую,
и Вавилон сам содрогнется от своего русского отражения, и из России, в
противовес комерциализации польются таланты и все затмят. И тогда падет
Вавилон!
— Есть ли какая-то внутренняя
связь между рэгги и русской культурой?
— Рассказывают, что одно время на Ямайке, родине рэгги,
правил русский губернатор, и что вообще это была русская территория, поэтому
в ритмах рутс рэгги можно услышать ритмы кадрили.
— Известно, что и на Ямайке,
и в Эфиопии основной религией является православие. Все православные праздники
отмечаются одинаково, как в России, так и в Эфиопии и на Ямайке.
— Первоначально основной религией в Эфиопии был иудаизм,
но когда в Эфиопию пришел святой Филипп, проповедовавший православие,
Эфиопия не приняла запретов, которыми окутана русская православная церковь.
Из-за них на одном из Соборов Эфиопская православная Церковь была названа
еретический.
— Что же в ней неправильного?
— Там, например, пастыри обязаны ходить босиком...
— И всего-то? Жаль, что наши
контакты затруднены из-за такой ерунды! У нас был бы серьезный союзник
в борьбе с Вавилоном!
— Конечно, ведь Эфиопия — это страна, на которую молится
вся Африка! Кстати, лица эфиопов, в отличие от традиционных африканских
лиц, очень четкие, с большими глазами и прямыми носами. А сам Император
Селассие был белого цвета. В расе эфиопов сохранилось величие атлантов
или тех людей, которые жили там три миллиона лет назад. Поэтому Эфиопию
в песнях называют “страной стран”, а Императора — “королем королей”.
— В последнее время появилось
большое число групп, исполняющих музыку рэгги — твоя “Джа Дивижн”, “Остров”,
“Аму-Дарья” в Москве, “Карибасы” в Питере, “Комитет Охраны Тепла” в Калининграде,
но происходит ли обратный процесс, влияет ли русская культура на музыку
рэгги?
— По опыту знаю, что да, влияет. Когда наши группы поют
на английском — это одно. Но стоит запеть на русском — и все меняется.
Через русский язык в музыку проникает и русская духовность.
— Однажды я с удивлением слушала,
как на концерте ты проникновенно пел русские народные песни, и у одной
уже немолодой женщины, учительницы, по лицу текли слезы.
— Я очень серьезно отношусь к музыке, меня мама так воспитывала.
Я начал петь с “Мурки” — ну что поют еще во дворе? — мама меня заругала,
что пою песни про уголовников. А я очень хотел сочинять песни, я с детства
знал, что буду это делать, а потому устроил себе университеты: я начал
с классической гитары, после этого играл фламенко, джаз, рок. Чтобы научиться
владеть музыкой, я брал хорошие стихи (Пушкина, Рильке) и писал на них
музыку. Знаю всего Вертинского, бардов разных, Высоцкого, а русские народные
песни — это обязательно. А в “Джа Дивижн” я начал играть только в тридцать
лет. Исполняя рэгги, я чувствую себя ближе к народу, хотя и дальше от
себя. Но так, видимо, велел Джа: “Мною пишут книгу эту”, — спел я в одной
песне. И это все не случайно, что я родился в 1961 году — священном году
для всех растаманов.
— Расскажи, кто были твои родители,
дедушка с бабушкой?
— Мой дед с Ямайки. Мой отец был национальным героем республики
Куба. Он дружил с Фиделем и погиб в Боливии вместе с Эрнесто Че Гевара.
Мама — из аристократического рода Захарьиных. Мой прапрадед был великим
русским врачом. Он очень много сделал для медицины. Мой род и с материнской,
и с отцовской стороны является просвещенческим. Все они очень хотели,
чтобы просвещение воцарилось в этом черном мире.
— Ты помнишь своего отца? Ведь
тебе не было и шести лет, когда он погиб?
— Я рос в Доме ребенка, в интернате — это было хорошее
воспитание, не правда ли? — и папу видел раза два. Он приехал ко мне в
детский дом. Было лето, я очень хорошо это помню. Мы пошли в лес, идти
надо было через мост, а я страшно боялся мостов. А тот мост был старый,
и в нем были большие дырки, — но папа меня так на руках и не перенес,
он заставил перейти страшный мост самостоятельно. Мы жгли в лесу костер,
а потом папочку проводили в Боливию. Его имя — Леонардо Моралес. Он был
врачом, и все его звали “Доктор Моро”.
— Говорят, что ты встречался
с Фиделем Кастро, когда он приезжал в Советский Союз?
— С Фиделем я, к сожалению, не встречался. Но он действительно
приезжал к нам. Мы жили тогда в жуткой коммуналке, и он приехал к нам
во двор, в самый обыкновенный московский двор, с голубями, портвейном
и карточным столом, — и вот туда приехал Фидель! Но я был в пионерском
лагере...
— Как тебе, борцу с Вавилоном,
живется во времена, когда Вавилон победил?
— У меня медицинское образование, и я, как медик, скажу,
что мне жаль наш народ, мы получили много больных людей, потому что те
люди, которые помнят советское время и пытаются кувыркаться в сегодняшнем,
оказались в депрессии, в меланхолии. Предназначение государства — беречь
здоровье людей, а у нас сейчас все — больные. Сейчас Вавилон здесь настолько
наступил, что бездуховность стала нормой жизни, а доллар — богом. Единственное,
что может противостоять ему — это настоящая, истинная духовность. Она
может проявляться по-разному: на наших концертах мы делаем всем хорошее
настроение, мы рассказываем интересные вещи, мы даем нормальную жизнь
людям. Ярость уходит из людей. Это совершенно нормально и хорошо. Вибрации
рэгги — это то, что необходимо нам всем сейчас очень и очень. Они позитивны
и полезны... |