Асет Шукуров. Не ходите, дети, в Африку гулять!

Не ходите, дети, в Африку гулять!

Асет Шукуров, "Континент"(Алматы), 27 февраля 2001 года

Черная Африка – это грандиозный пример того, как богатые природными ресурсами страны собственными усилиями и в некоторой степени усилиями транснациональных корпораций в своем большинстве медленно, но верно сползают в пучину бед и нищеты

Африка – прародина человечества, именно там, утверждают, первая обезьяна встала на ноги. В Африке течет река Лимпопо, обитают носороги, зебры, живет Нельсон Мандела, и к тому же находится Африка страшно далеко от суровых степей Центральной Азии. Но африканские события не могут не привлекать нашего самого пристального внимания. Слишком уж печальный опыт становления новых независимых африканских государств мы наблюдаем с шестидесятых годов, времени провозглашения свободной Африки.

Было, братцы, было

Сегодня в подавляющем большинстве африканских стран с большой тоской и ностальгией вспоминают благословенные колониальные времена, когда был порядок, хорошие дороги и все такое. Все это ушло в прошлое вместе с временами колониализма, белыми колонизаторами и их пробковыми шлемами. Черная Африка – это континент, раздираемый проблемами и противоречиями, этническими конфликтами и коррупцией. Черная Африка – это грандиозный пример того, как богатые природными ресурсами страны собственными усилиями и в некоторой степени усилиями транснациональных корпораций в своем большинстве медленно, но верно сползают в пучину бед и нищеты. А значит – это тот пример, про который никогда нельзя забывать, особенно когда строишь собственное новое независимое государство.

Конечно, в колониальном прошлом ничего хорошего не было. Высокомерные европейцы смотрели на Африку сугубо прагматически. И даже Редьярд Киплинг с его идеологией “бремени белого человека” по просвещению человека черного, желтого и т. д. был всего лишь единственным романтическим пиитом колониализма. Колониализм был нужен до тех пор, пока он был экономически выгоден и оправдан, а когда стал невыгоден, то все быстро закончилось и начались новые времена – “свободной Африки” времен постколониализма. Нельзя, разумеется, недооценивать борьбу за свободу, которую вели Патрис Лумумба, Нельсон Мандела и другие. Но нельзя недооценивать и белых колонизаторов. Пока борьба за свободу не создавала особых проблем, все было нормально. Ну а когда баланс доходов и расходов перестал сходиться, начинался новый постколониальный период.

Но общий результат, к сожалению, плачевен. Не выиграли ни те потомки белых, которые осели в Намибии, Зимбабве, ЮАР, ни черные, которые ярко продемонстрировали свое неумение управлять. Выиграли только транснациональные компании, просто живущие по тем законам, которые существуют в стране пребывания. Корень-то всех проблем всегда лежит внутри конкретной страны пребывания. Так, как это, например, происходит в Демократической Республике Конго, бывшем Заире.

Последний романтик былой африканской свободы

16 января мировые информационные агентства сообщили о том, что при попытке государственного переворота был убит президент Демократической Республики Конго Лоран-Дезире Кабила. По словам министра иностранных дел Бельгии (как бывшая метрополия Бельгия и по сей день старается быть в курсе всех конголезских событий), Кабила был застрелен одним из своих телохранителей. В тот же день глава администрации (по другим источникам, начальник генерального штаба) полковник Эдди Капенд, выступая по национальному телевидению, призвал население страны сохранять спокойствие. Министр внутренних дел Конго Гаэтан Какуджи ввел в столице государства Киншасе и ряде крупных городов комендантский час и объявил о приведении вооруженных сил Конго в состояние повышенной боеготовности.

К вечеру 17 января официальные власти Конго опровергли известия о смерти Кабилы, подтвердив только, что он серьезно ранен. Однако на следующий день они объявили-таки о гибели президента и распространили заявление, в котором говорилось о том, что на время отсутствия главы государства его обязанности будет исполнять сын Кабилы Джозеф.

Вот так печально закончилась история последнего циничного романтика борьбы за независимость Африки, человека, который лично знал Патриса Лумумбу, генерала Чомбе и неистового революционера Че Гевару.

Когда Лоран Кабила 17 мая 1997 года во главе Альянса демократических сил вышел из джунглей, сместил заирского диктатора маршала Мобуту Сесе Секо и провозгласил себя лидером Демократической Республики Конго, никто, конечно, не ожидал, что постаревший марксист начнет реализовывать идеалы юности. Но вот то, что бывший революционер Кабила переплюнет своего предшественника Мобуту, этого никто не мог себе представить. Как и того, что новый президент Конго, бывшего Заира, развяжет первую глобальную межафриканскую войну.

Дело в том, что прийти к власти Кабиле помогли конголезские тутси – баньямуленге и их руандийские соплеменники. Тутси – это сравнительно небольшой по численности этнос, который исторически был очень влиятелен в этой части Африки. До сих пор тутси управляют Руандой и Бурунди, странами, расположенными к востоку от Конго. Много их и на востоке Конго. Один бывший советский, которого случайно занесло в те края в середине 90-х, на вопрос, в чем разница между тутси и хуту (это другой основной народ, населяющий Руанду и Бурунди), ответил так: одни повыше ростом, другие пониже. Грубо говоря, тутси – это аристократия хуту. Тутси всегда управляли, служили в армии, аппарате государственного управления. Соответственно хуту не за что было любить тутси. Наверное, поэтому в 1994 году в Руанде хуту попытались физически решить проблему тутси. Произошла резня, которая потрясла весь мир. Но тутси оказались живучи и, несмотря на подавляющее численное превосходство хуту, разбили их, и многие хуту, повинные в геноциде, бежали в Заир/Конго к Мобуте.

Надо иметь в виду, что Мобуту к этому времени стал стар, болен и не мог контролировать страну, как прежде. На фоне престарелого больного диктатора ужасающим образом проявились коррупция, разруха, бесчинства армейских подразделений. Ситуация становилась все более нестабильной, и в первую очередь это не могло устроить транснациональные компании, которые работали с природными ресурсами Заира. Кабила вышел из джунглей как нельзя более кстати. Заирские тутси подняли восстание, но они были всего-навсего этническим меньшинством. Поэтому был нужен лидер, способный унаследовать власть от слабеющего Мобуту. Кабила – уроженец Катанги, богатейшей провинции Заира, стал наиболее удобной кандидатурой, несмотря на свое революционное прошлое. Отрядам заирских тутси помогли войска Руанды и Бурунди, и Кабила с триумфом занял пост президента Заира, который он тут же переименовал в Конго.

Специфика государственного устройства в Конго такова, что президент сосредоточивает в своих руках всю власть в стране: он является президентом, верховным главнокомандующим вооруженными силами, председателем Центрального банка. Помимо этого законодательная власть в стране осуществляется президентом путем декретов-законов, принимаемых правительством, исполнительная власть также принадлежит президенту, который назначает и освобождает членов правительства (за три года правления Кабила сменил три кабинета министров). Кабила получил неограниченную власть и, как говорят, вызвал неудовольствие тех, кто привел его к власти, тем, что попытался пересмотреть договора о разработке недр, заключенные с иностранными компаниями. Косвенным образом это подтверждает тот факт, что у Кабилы почти сразу же обозначился конфликт интересов с тутси, которые и усадили его в президентское кресло.

27 июня 1998 года Кабила издает указ, предписывающий всем иностранным (по этнической принадлежности преимущественно тутси) военным и гражданским чиновникам покинуть страну. Однако конголезские тутси-баньямуленге не могли примириться с этим дискриминационным по сути указом (для них восточное Конго является исторической родиной) и увидели в нем продолжение политики Мобуту, который натравливал на них руандийских хуту. 2 августа на востоке страны баньямуленге подняли восстание. К ним присоединились военнослужащие из других этнических групп, недовольные усилением в армии соплеменников Кабилы. Особенностью формирования военной и политической элиты в Конго является то, что ключевые позиции в системе управления занимают родственники главы государства. Этим достигается гарантия личной и политической безопасности в нестабильном государстве и, следовательно, предоставляется право бесконтрольно осуществлять свою власть в стране. С другой стороны, это порождает этно-племенные противоречия и усиливает трайбалистскую борьбу. Мятежников поддержали Руанда и Уганда, которые не смогли простить “вероломства” бывшему союзнику и тем более примириться с потерей контроля над районами с богатыми природными ресурсами.

И тут началось. Началась глобальная меж-африканская война. В августе 1998 года войска Руанды и Уганды вошли на территорию ДРК. Кабилу поддержали Ангола, Зимбабве, Чад и Намибия. По данным экспертов Российской академии наук, кроме собственных 40 тысяч солдат на стороне ДРК воевали 10 тысяч хорошо обученных и вооруженных солдат из Зимбабве, примерно 7 тысяч из Анголы и три воинских подразделения Чада (2 тысячи бойцов). Им противостояла конголезская антикабиловская коалиция, насчитывающая в своих рядах до 60 тысяч человек и механизированные подразделения руандийской и угандийской армий (примерно 30 тысяч солдат). На стороне оппонентов Кабилы выступили формирования ангольской антиправительственной группировки УНИТА. Таким образом, образовались две противостоящие друг другу коалиции. С одной стороны – Ангола, Намибия, Зимбабве, Чад и западная часть Конго, с другой – Руанда, Бурунди, Уганда, ангольская УНИТА и восточная часть Конго.

Мятежникам удалось захватить значительную часть Восточного Конго. Опасаясь потерять контроль над главным алмазным центром страны Мбуджи Майей, ежегодно поставляющей на мировой рынок до 20 миллионов каратов алмазов, Кабила вынужден был отдать зимбабвийским компаниям часть концессий на разработку месторождений, а те в свою очередь направили в этот район отборные воинские части. В целом можно отметить, что любая из стран, так или иначе втянутая в конфликт, преследует свои не столько политические, сколько экономические интересы. Главной целью противоборствующих группировок является стремление добиться своей доли контроля над богатейшими ресурсами страны. Именно поэтому, по оценкам наблюдателей, самые ожесточенные сражения происходят в районах залежей драгоценных камней и металлов. Главная задача всех заинтересованных сторон – не решение военных проблем, а попытка овладения алмазными и золотыми рудниками.

В Конго действительно есть за что побороться. Богатство минеральных ископаемых – основной экономический потенциал государства. В провинции Катанга, контролируемой правительством, сосредоточены залежи меди, кобальта, серебра, цинка. Промышленные алмазы найдены в центральных районах страны, а алмазы, пригодные для изготовления бриллиантов, – в южно-центральной части. Огромные запасы золота обнаружены на северо-востоке страны. О масштабах добычи алмазов, меди и кобальта говорит тот факт, что в 1998 году их экспорт составил $1,6 млрд. Помимо этого Конго обладает гидроэнергетическим потенциалом, который оценивается в 13% от мирового и 50% от всего гидроэнергетического потенциала Африки.

Таким образом, мы можем наблюдать первый в истории Африки конфликт таких масштабов за контроль над природными ресурсами. Но вся хитрость ситуации в том, что, несмотря на амбиции африканских лидеров вроде зимбабвийского Мугабе, ангольского душ Сантуша и других, сами африканцы ведут борьбу не за контроль над ресурсами, а за право передать лицензию на их разработку крупным иностранным транснациональным компаниям. То есть войска Зимбабве, Уганды и других выступают вроде обычных кондотьеров, которые воюют за плату. Ну а кто может платить так долго, совершенно понятно. Финансирование военных действий, содержания войск на чужой территории требует серьезной организации дела и больших денег. Даже такая стабильная по африканским меркам страна, как Зимбабве, уже фактически стала банкротом из-за авантюры в Конго. Ради сохранения власти, серьезно подорванной участием в войне в Конго и вызванными этим экономическими трудностями, в Зимбабве пошли даже на то, чтобы обрубить сук, на котором сидит экономика страны, – развязать кампанию против белых ферм.

Между тем главными жертвами войны становятся мирные люди. Летом 2000 года Международный комитет по спасению беженцев заявил, что за последние 22 месяца на востоке Конго от насилия и болезней, связанных с войной, умерло около 1,7 млн. человек. Смертность в 4 раза превысила обычные показатели. Но даже это не может повлиять на позицию иностранных военных. Более того, стремление контролировать алмазные рудники неизбежно повлекло за собой борьбу уже между руандийской и угандийской армиями, которых местное население стало считать не иначе как оккупантами. Летом 1999 года они начали боевые действия друг против друга за город Кисангани – один из крупных центров добычи алмазов.

Сегодня ситуация в Конго стремительно ухудшается. Смерть Кабилы – возможно, только начало нового витка бескомпромиссной борьбы за контроль над ресурсами когда-то потенциально богатой страны, которая так бездарно растратила свой потенциал. Давайте учтем и не будем забывать об этом печальном опыте Африки. Не ходите, дети, в Африку гулять...

Вернуться на главную