|
Андрей Поляков. Мадонны белые и черные |
|
Мадонны белые и черные Андрей Поляков, "Эхо планеты", №31, 2001
Шла популярная в Кении телеигра, напоминающая нашу "Любовь с первого взгляда". Молодые люди непринужденно общались под бдительными очами телекамер и сидящей в студии публики, выбирая подходящую пару. Я потянулся было к пульту дистанционного управления, чтобы поискать на других каналах что-нибудь более осмысленное, но слова участника программы и странная реакция на них заставили досмотреть передачу до конца. По ходу действия еще несколько ребят обрели на экране подружек. И всякий раз, когда наступал момент выбора, они отдавали предпочтение девушке с самой светлой кожей. Раньше это вряд ли бы бросилось в глаза, тем более что откровенных дурнушек среди участниц передачи не было, но теперь запрограммированность выбора стала очевидной. На вопросы ведущей, упорно продолжавшей допытываться, что повлияло на решение, молодые люди отвечали по-разному. В основном напирали на выдающиеся интеллектуальные способности избранниц, что, если судить по программе, было как минимум спорным. Несомненным представлялось одно: черные женщины у черных мужчин не в чести. Подтверждений неожиданного открытия я получил больше чем достаточно, когда, сначала осторожно, а потом все смелее стал поднимать проблему в разговорах со знакомыми кенийцами. Единственное, что по-прежнему оставалось загадкой, несмотря на откровенность собеседников, — какая же причина заставляет африканцев стыдиться собственного цвета кожи? Большинство туманно рассуждали о моде и давлении общественного мнения, никак не поясняя, что же привело к возникновению самого мнения. Только один из опрошенных, студент столичного университета Кевин Нджороге, попытался дать версию того, почему множество соотечественников, и особенно соотечественниц, готовы пойти на все, чтобы стать хотя бы чуточку белее. "Немало моих друзей сошли бы с ума от радости, в одно прекрасное утро обнаружив, что какой-то волшебник за ночь перекрасил их в белый цвет, — рассуждал он. — А все потому, что белые — богатые и счастливые, им все дозволено, все у них получается. Не повезет здесь, вернутся в свою Британию или в Штаты, и опять все тип-топ. А на нашу долю выпало вечно копошиться в кризисе и в бардаке. Ну, по крайней мере, так у нас думают. Не все, конечно". Сам Кевин как раз считает, что черным не к лицу отказываться от цвета, которым их наградила природа. "И когда только мы научимся понимать, что черное — прекрасно? — продолжил он. — Что бы сказали Мартин Лютер Кинг и Малькольм Икс? А наши отцы, боровшиеся против колонизаторов?" К упомянутым Кевином американским борцам за равноправие можно прибавить еще множество достойных имен: писатели Чинуа Ачебе и Нгуги ва Тхионго, политик и стихотворец Леопольд Сенгор, фольклорист и историк Окот п'Битек... Они воспевали красоту черных женщин, призывали "братьев" гордиться тем, что отличает их от других рас. Преуспели не сильно, хотя в таланте, благородстве помыслов наконец, здравом смысле им не откажешь. Перед неудержимым стремлением сбросить с себя клеймо человека второго сорта, которое, что бы ни говорили радетели политкорректности, продолжает отравлять жизнь африканцев, отступают и талант, и логика. Избавиться от черной кожи, сбросить ее, как ящерица, выползти из нее, словно змея, стать похожим на счастливчиков белых, которые ничуть ведь не лучше, а изначально, с рождения, имеют преимущество, — это желание въелось в подсознание и прорывается в самых причудливых формах. Едва ли не чаще всего — в предпочтениях при выборе подруги или невесты. В самом деле, если уж не суждено прикоснуться к сладкой белой жизни по-настоящему, то пусть хотя бы жена будет посветлее. В не столь уж отдаленные времена в бедной южной Европе, кажется, тоже весьма ценилась аристократическая белизна кожи у женщин. Африканкам такие выкрутасы уязвленного мужского самолюбия обходятся дорого. Чтобы понравиться суженому, они вынуждены "отбеливаться" в самом что ни на есть прямом смысле слова. В любом косметическом салоне, супермаркете, даже в убогих, сколоченных из фанеры киосках в трущобных районах Найроби можно купить кремы, которые, как утверждается на упаковках, легко позволят воплотить великую черную мечту в реальность. "Венера", "Мадонна", "Клер", "Ширли", "Прекрасная леди", "Черный опал" — от призывных названий и разноцветных коробочек с роскошными светло-коричневыми красотками рябит в глазах. Реклама не врет. Чудодейственные кремы в самом деле за считанные дни превращают самую безнадежно черную кожу в приятный шоколадный загар. Больше того, кожа становится гладкой и бархатистой. Казалось бы, чего же еще? Но не все так просто. Эффект от применения крема проходит так же быстро, как и наступает. Чтобы постоянно поддерживать тон приятного загара, надо ежедневно втирать по всему телу один-два тюбика. И так год за годом. В лучшем случае это обойдется в 30–150 долларов в месяц, что большинству африканок явно не по карману. Многие, поэтому, прибегают к дешевым, губительным для здоровья подделкам. Не безвредны и фирменные, патентованные средства. Со временем на коже появляются пятна, неровности, она начинает отчаянно чесаться. Да если бы только это! "В состав препаратов входят гидрохинон и ртуть, — пояснил кенийский дерматолог Банзал Сингх. — Возьмем ту же "Мадонну". На 100 граммов крема приходится 2,9 грамма ртути". Гидрохинон и ртуть быстро впитываются и препятствуют образованию меланина, который и окрашивает кожу в черный цвет. Между тем меланин защищает от вредного воздействия ультрафиолетовых лучей, особенно сильно проявляющегося в тропиках. "В результате резко возрастает опасность заболевания раком кожи, страдают и внутренние органы, например почки, не говоря уже о всевозможных проявлениях аллергии", — подчеркнул Сингх. О том, что к ртути ни в коем случае не стоит прикасаться, знает каждый. Опасен и гидрохинон. В 1998 году Франция и ЮАР запретили использовать его в косметических продуктах. Теперь применять гидрохинон можно для производства красителей, фотопроявителей и прочих промышленных товаров, не предназначенных для приема внутрь организма. В этом году аналогичный запрет ввело и Бюро стандартов Кении. Мера живо обсуждалась в печати, но проку от нее пока мало. Крупные торговые сети, правда, поспешили убрать нелегальную продукцию с полок, но в бесчисленных лавчонках и киосках опасные для жизни "мадонны" и "венеры" чувствуют себя все так же привольно. Предложение порождается спросом, а он не исчезает, невзирая на самые строгие запреты властей и предупреждения врачей. До тех пор пока у африканских мужчин будут пользоваться успехом "молочные шоколадки", женщины, презрев здоровье и расходы, будут продолжать прилежно втирать провозглашенные вне закона кремы. Особенно хорошо это заметно по жительницам погруженной в войны и разруху Демократической Республики Конго. Каждая уважающая себя конголезка — от популярной певицы и жены дипломата до официантки и торговки — появляется на людях только в осветленном виде. Во всяком случае, состоятельных конголезок, сохранивших природную черноту, мне лично видеть не приходилось. Жаль. Как показали исследования, проведенные австралийским биологом Джеймсом Макинтошем, черная кожа — отнюдь не проклятие, а напротив, благословенный подарок судьбы. Более высокое, чем у белых, содержание меланина не только защищает от тропического солнца, но и помогает бороться с болезнями. Меланин убивает проникающие в организм вредные микроорганизмы, что объясняет хорошую сопротивляемость африканцев и черных американцев к кожным заболеваниям. Звучит убедительно, но пусть ученый попробует втолковать это отвергнутым женихами чернокожим девушкам. |