Эхо планеты - Новый Маугли

 


 

Джонни из обезьяньей стаи

Владимир Федоров,
"Эхо планеты", №30-2000

 

"Смотри, какая странная мартышка", -- сказала женщина своей подруге, вместе с которой собирала хворост в лесу. Та взглянула и тихо ахнула: в стайке длиннохвостых зверьков, с настороженным любопытством наблюдавших за женщинами, вертелось голопузое существо, похожее на маленького человечка лет шести от роду.

 

maug1.jpg (6305 bytes)00.08, Эхо планеты. Как и все в стае, мальчишка ловко прыгал среди деревьев, раскачивался на ветвях, на четвереньках, по-звериному, быстро носился по земле. Его товарищи по стае -- самые отважные -- подходили поближе к людям, видно, в надежде получить от них пищу. А когда одна крестьянка протянула к мальчишке руку, он вдруг ощерился, схватил палку и замахнулся. "С нами крестная сила", -- испуганно забормотали женщины, истово крестясь.

maug2.jpg (7793 bytes)Наслышанные о злых духах, обитающих в здешних лесах, они не сомневались, что столкнулись с одним из них -- властелином этого леса. Они уже готовы были бежать, но вдруг одна из сборщиц хвороста воскликнула, всплеснув руками: "Да это же Джонни. Ну, тот самый малыш, который пропал три года назад". И тут все вспомнили маленького Джонни Себунья -- жителя деревни Кибонге, чья мать умерла вскоре после родов, оставив кроху на руках несчастного отца.

Однажды мальчик исчез. Отец и односельчане бросились на поиски. Искали долго, но младенца и след простыл. В конце концов жители деревни решили, что ребенка растерзали дикие звери... И вдруг -- такая встреча в джунглях. Все это произошло недалеко от угандийской столицы Кампалы.

Женщины бросились в деревню и вскоре вернулись с подмогой -- десятком мужчин. Обезьянья стая и ребенок играли на той же поляне. При виде мужчин мартышки бросились было наутек, а мальчишка вмиг взлетел на дерево и, вопя от страха, начал отплевываться. Кто-то из мужчин полез за ним, но обезьяны с яростным визгом бросились на защиту своего "соплеменника". Они кусались, царапались, швыряли в людей гнилые плоды и орехи. Развернулось нешуточное сражение, но под натиском вооруженных дубинками крестьян мартышки все-таки дрогнули и обратились в бегство.

С трудом ребенка удалось поймать. Он кричал, вырывался, но не мог справиться с сильными крестьянскими руками. Мальчика туго перепеленали и так -- плотным живым коконом -- понесли в деревню. И всю дорогу вслед за людьми бежали обезьяны. Они негодующе и тревожно верещали, будто посылали проклятья похитителям.

В деревне отец Джонни взглянул на найденыша и решительно заявил: "Это не мой ребенок, это какой-то звереныш". Однако позже женщины уверяли, что мальчик вроде бы даже протянул к отцу руки -- может, узнал? Но тот отвернулся и молча пошел прочь.

Пока ребенка мыли в тазу, сердобольные крестьянки охали, глядя на худенькое, прозрачное тельце Джонни, сплошь в царапинах и ссадинах, с твердыми, как камень, мозолями на локтях и коленках. Несколько дней мальчик совсем не ел. В его глазах не было ничего -- кроме тоски и испуга. Медленно, постепенно он привыкал к людям, к их заботе и ласке. Но звериные привычки долго еще давали о себе знать. Мальчик подбирал еду ртом с земли и наотрез отказывался от сваренной на огне пищи. Обычно он хватал со стола кусок и, прижав его к груди, бежал в укромное местечко. А когда пытался что-то сообщить, издавал, как и его "хвостатые воспитатели", отрывистые лающие звуки.

Но время и люди с их терпением и заботой делали свое дело. Не без успеха Джонни осваивал правила человеческого поведения. Он уже ел, сидя за столом, и вполне членораздельно лопотал на местном языке луганда. Правда, сверстников сторонился, в общении был очень застенчив, даже пуглив, при встречах с окружающими не поднимал глаз. И подолгу сидел в одиночестве, печально глядя на темнеющий вдали лес. А потом, отвечая на вопросы, даже начал рассказывать о своей жизни в джунглях. Хотя его "семьей" была стая зеленых мартышек, дружил он с колобусами -- маленькими изящными обезьянками с длинной черно-белой шерсткой. Мармазетки, как их еще называют, приносили своему маленькому приятелю орехи, лесные фрукты и ягоды. Бросив ему еду, отбегали в сторонку и, с любопытством уставившись на "великана" блестящими глазами-бусинками, наблюдали, как он поглощает пищу.

Как известно, слухами земля полнится. Вскоре история "обезьяньего мальчика" докатилась до столицы. В деревушку, затерянную в джунглях, приехал директор школы-интерната для сирот Пол Вассва -- он решил забрать мальчика в Кампалу, благо никто в деревне против этого не возражал. Для Джонни началась новая жизнь.

Кое-кто из коллег предупреждал Пола, что его эксперимент с "обезьяньим выкормышем" может закончиться трагически для самого педагога, его жены и пятерых детей. Они намекали на "звериные инстинкты", которые с возрастом якобы обязательно должны проснуться у Джонни, и тогда -- жди беды. На что Пол неизменно отвечал, мол, терпением и любовью можно добиться даже невозможного. И оказался прав.

Прошло 10 лет. Джонни вырос, стал красивым сильным подростком и ничем -- разве что необыкновенной гибкостью и ловкостью -- не отличается от сверстников. Он любит спорт и отлично играет в футбол. В прошлом году в составе молодежной сборной Уганды по футболу Джонни участвовал в Специальных олимпийских играх, которые проводились в Северной Каролине, в США. Играл он в защите под № 3 и немало сделал для победы своей команды. Юные угандийские футболисты завоевали бронзовую медаль и триумфаторами вернулись на родину.

К своему первому в жизни и такому долгому -- трансконтинентальному путешествию на самолете Джонни отнесся на редкость спокойно. Конечно, ему любопытно было рассматривать облака, плывущие где-то внизу под крылом огромного лайнера, но куда больше его воображение поразила красивая стюардесса, предложившая ему на выбор чай, кофе или прохладительные напитки. "Я выбрал лимонад, потому что чай и кофе были в маленьких чашках", -- простодушно рассказывал потом Джонни.

В самой Америке его потрясли автомагистрали: "Стоишь будто посреди огромного термитника, а вокруг тебя, сверху и под тобой, как огромные муравьи, снуют автомобили, тысячи машин. Голова от них кружится, а они все несутся и несутся во все стороны и удивительно, как ухитряются при этом не сталкиваться друг с другом..."

В отеле, вспоминал Джонни, он долго не мог выбрать, какой водой наполнять себе ванну -- холодной или горячей. Меню в ресторане, где питались угандийские ребята, всякий раз приводило его в замешательство. "Представляете, -- делился впечатлениями парнишка, -- каждый раз приходилось выбирать яичницу или яйца в смятку. Это на завтрак, а с ланчем вообще с ума сойти -- столько разных блюд, одних закусок, наверное, с сотню". Впрочем, американский быт может произвести впечатление не только на мальчика из обезьяньей стаи -- сколько людей, попавших в Штаты из более цивилизованных условий, теряли там голову...

А у Джонни, между тем, открылся еще один талант -- великолепный голос. Услышав случайно, какие рулады издает его питомец, пораженный Пол Вассва тут же взял его в детский хор "Жемчужина Африки", которым сам руководит. Недавно хор побывал на гастролях в Англии, выступал в британских церквах с духовными песнопениями. Успех был огромным. И как обычно в последние годы, Джонни вновь был в центре внимания. Его попечители даже побаиваются, не заболел бы он звездной болезнью: уж слишком много вокруг него суеты и разговоров. А парню, как оказалось, ничто человеческое не чуждо. Слава, похоже, пришлась ему по нраву...

Однажды в школьном дворе Джонни увидел мартышку. Привязанная к столбу, она металась на длинной веревке, пытаясь укрыться от палок, которыми со смехом тыкали в нее толпившиеся вокруг мальчишки. Они, наверное, не были жестоки, просто знали от взрослых, что обезьян надо наказывать за их опустошительные набеги на крестьянские поля. Джонни решительно растолкал вопящую толпу, отвесил оплеуху одному, дал пинка другому -- мальчишки разбежались: они побаивались "обезьяньего кореша". А Джонни подошел к пленнице и издал какие-то странные звуки. Мартышка, прыгнув Джонни на грудь, как ребенок обхватила своего спасителя за шею и что-то торопливо залопотала ему на ухо. Мальчик понимающе кивал и нежно гладил зверька по блестящей шерстке. С тех пор они не расстаются...