|
Павел Мыльцев. Алмазный блеск пустыни Намиб |
|
Алмазный блеск пустыни Намиб Павел Мыльцев, "Эхо планеты", №30, 2001
Единственное преимущество этой поры — возможность увидеть феерическое зрелище: в контровом свете ярко вспыхивают кристаллические вкрапления кварцев и слюды. Их много в доломитовых и базальтовых выступах, окружающих Людериц. Так чуть более века назад по искрящимся вспышкам при заходящем солнце или в полнолуние первые старатели нашли здесь алмазы. Их столицей и слывет с тех пор этот город, возникающий словно мираж посреди песка и пыльных скал. Полная луна была особенно удобной — она производила отбор. По неизвестной причине в лунном свете яркими вспышками загорались именно алмазные, а не иные кристаллы, четко выделяясь на черно-сером фоне ночной пустыни. Людериц, алмазный центр Намибии, по сию пору полон воспоминаний о баснословной поре германских первопроходцев — путешественников и авантюристов, одержимых идеей создать единую цепь колоний от юго-запада Африки до ее восточных пределов. Густой туман, обычно стелющийся на 150–200 километров в глубь каменистого ложа пустыни Намиб, к полудню постепенно отступает, обнажая чинные строения в "вильгельмовском" стиле из бревен и дикого камня. Это что-то вроде германской разновидности викторианства эпохи английского имперского могущества. Таков, к примеру, импозантный "дом Гурке", принадлежавший высокооплачиваемому инженеру Германской имперской алмазной компании. Позднее здесь разместилась первая резиденция мэров Людерица. Выше этого здания только вершина Алмазной горы — причудливого базальтового выброса, откуда на несколько километров вдаль просматриваются свинцово-серые воды Бенгельского течения и протыкающие их острые скалистые берега. Они отделяют друг от друга несколько узких, словно фьорды, заливов. К слову, здесь, на юге Африки, их волны, набегающие на песчаные пляжи, столь же холодны, как в Скандинации. В течение всего года вода редко бывает теплее 12–13 градусов по Цельсию. На противоположном от "дома Гурке" склоне Алмазной горы — Лютеранская церковь Скалы. От нее вниз сбегают несколько типично немецких улиц с аккуратно выкрашенными домами. Но при этом улицы оставались немощенными — из соображений экономии: чтобы не тратиться на уборку постоянно залетающего из пустыни песка. Современный Людериц лишь не намного превосходит собственные очертания вековой давности. После долгих лет дремоты и забвения здесь вновь пробуждается жизнь. Добыча алмазов в Намибии, на которую приходится половина мирового производства ювелирных камней, переживает новый бум. Он сменил застой и даже упадок, который принесла сюда волна азиатского кризиса. Цены на алмазы благодаря расчетливой, целеустремленной тактике Центральной сбытовой организации (ЦСО) "Де Бирс" взбираются все выше. Если в целом добыча алмазов в мире за последний год выросла на 10 процентов — в стоимостном выражении до 6,8 миллиарда американских долларов, то ЦСО за тот же период продала этих драгоценных камней на 5,24 миллиарда долларов (для сравнения: уровень предыдущего года составил 3,345 миллиарда). Доходы "Де Бирс" подскочили сразу на 83 процента, достигнув весьма впечатляющей цифры: 686 миллионов долларов. Намибия — дорогой бриллиант в диадеме "Де Бирс". "НамДеб" — так называется совместное с правительством предприятие семейства Оппенгеймер в Намибии — вправе гордиться средней ценой на свои необработанные алмазы по 280 долларов за карат. Однако 95 процентов камней, добываемых в Намибии, — ювелирные, а среди них нередки случаи, когда цена за карат зашкаливает и за 10 тысяч долларов. Самый же крупный алмаз, добытый за всю историю в Намибии, потянул на 226 каратов. Лакомым куском считаются не только заведомо прибыльные концессии на прибрежном шельфе (на них приходится 55 процентов всей добычи в Намибии), но и так называемые вскрышные участки на террасах вдоль северного, намибийского берега Оранжевой реки. Ожили даже старые месторождения в пустыне Намиб, к югу от Людерица, разработку которых начинал оборотистый торговец из Бремена Адольф Людериц. По его имени и был назван старейший город страны, основанный в 1883 году. Тогда Людериц за 10 тысяч рейхсмарок и 260 ружей купил у одного из вождей народа нама, носившего вполне европейское имя — Йозеф Фредерикс, — участки земли в бухте Ангра пекена. Так это место окрестили на рубеже XV-XVI веков португальцы. Адольф Людериц основал факторию в этой бухте, намереваясь разбогатеть за счет вытопки жира из китов, которых били в холодных водах Атлантики англичане. Однако скоро незадачливый авантюрист оказался без средств и продал свои права правительству кайзеровской Германии. Первые же алмазы в здешних краях были обнаружены лишь в 1898 году. Их нашли близ населенных пунктов Берсеба и Хибеон к востоку от океана. Настоящая же алмазная лихорадка, вторая по значению после бума в Кимберли, где были найдены первые на юге Африки алмазы, началась в апреле 1908 года благодаря опыту и удачливости Закариаса Левала, служащего железной дороги Людериц-Китмансхуп. В свое время он работал в Кимберли и наметанным взглядом ухитрился разглядеть алмазы прямо на поверхности песчаной пустыни у Колманскопа, всего в 7 километрах по рельсам от Людерица. Закариас отдал находку десятнику Августу Штауху, который был еще шустрей и тут же сообразил что к чему. Не привлекая излишнего внимания, он поспешил застолбить обширные участки вдоль узкой седловины в доломитовом хребте близ Людерица. По этому своеобразному коридору ветер несет песок из примыкающей к устью Оранжевой южной части пустыни Намиб далее на север. Именно туда, сообразил сметливый Штаух, мелкие алмазы, выносимые рекой в океан, а затем выбрасываемые прибоем на берег, переносятся вместе с песком. В считанные годы десятник стал мультимиллионером. Колманскоп, Помона, Богенфельс, Идаталь, Шайбеталь — в этих пустынных уголках алмазов было столько, что рабочие ползали на животе и запросто сгребали их щеткой в совок. Правда, условия добычи были близки к экстремальным. Убедиться в этом я смог, проехав по тем же местам в относительно спокойный день. Спокойный лишь потому, что скорость ветра в тот день не достигала довольно частых для здешних мест 120–140 километров в час. При таком воздушном вихре острые песчинки в считанные минуты способны целиком, словно наждачной бумагой, ободрать краску с автомобиля. В узких проходах меж скал ветер с песком оставляет острые и узкие, как бритва, либо конусные, как игла, камни. Так нама — коренные жители этих негостеприимных мест — издавна естественным путем получали каменные ножи и наконечники для стрел. Им оставалось лишь слегка доделать работу, выполненную природой. К бешено летящему песку в окрестностях Людерица обычно добавляются яростное солнце и — по закону контраста — ледяной ветер. Разбивающиеся о прибрежные глыбы океанические волны практически не оставляют шансов на спасение потерпевшим кораблекрушение. Это испытал на себе известный нам Адольф Людериц. Он погиб, когда вопреки предостережениям бывалых людей, отправился на лодке вдоль берега к устью Оранжевой, чтобы проверить, насколько правдивы рассказы об обилии там алмазов. На обратном пути его лодка попала в водоворот, образуемый сшибкой течений реки и океана, и перевернулась. Выбраться на берег Адольфу не удалось... Однако мечта о стремительном обогащении влекла старателей через все преграды. Они без устали сгребали песок и просеивали его, обнаруживая мелкие, но зато весьма многочисленные алмазы. Уже в 1913 году прииски близ Людерица давали 20 процентов мировой добычи алмазов. За пять лет там было найдено почти 5 миллионов каратов. Чтобы не допустить бесконтрольной добычи многочисленными дикими старателями, Германия объявила запретной зоной ("шпергебит") сначала побережье Атлантики от устья Оранжевой до Людерица, а затем и далее к северу, вплоть до Уолфиш-Бея. В этой зоне монопольное право на добычу было предоставлено государственной германской алмазной компании. После поражения Германии в первой мировой войне управление Юго-Западной Африкой, как тогда называлась территория Намибии, перешло к ЮАР, и в Людерице обосновалась оппенгеймеровская "Консолидейтед даймонд майнз". На 1920–1930-е годы пришелся пик расцвета Колманскопа — распадка меж дюн, получившего название по имени одного бура. Он прославился благодаря тому, что как-то у него сломалась там телега и он едва не погиб во время долгой песчаной бури. После находки Закариаса Левалы этот уголок быстро превратился в крошечный, но процветающий городок старателей. С провозглашением "шпергебит", бразды правления там захватили степенные и хваткие германцы. Обживались они с немецкой основательностью. В дополнение к водоводу, проложенному в пустыне от источников в горах за десятки километров, вокруг появилась, как сейчас говорят, инфраструктура: больница, клуб с пивной и гимнастическим залом, мясной и колбасный цеха. Бродя ныне по городку-призраку, я с удивлением обнаруживал в этой тмутаракани не бараки, а добротные каменные двух-трехэтажные дома. Сейчас, конечно, солнце смотрит там сквозь прорехи в крышах и пустые оконные проемы. Зато в цокольном этаже клуба почему-то сохранился кегельбан с шарами, вручную выточенными из дерева, а на стенах даже не запылились обои. Еще большее удивление вызывает, что в баре сохранились накладные, позволяющие установить, кто и сколько выписывал французского шампанского или каспийской черной икры. Жители Колманскопа придумали даже собственный грузовой трамвай — узкоколейку между домами и цехами по сортировке алмазов. По колее вручную толкали мини-платформы на колесах с тяжелыми вещами. Этот очаг роскошной жизни среди пустыни угас к середине 1950-х годов, когда прииски в районе Людерица в основном закрылись как выработанные. Добыча сместилась к устью и берегам реки Оранжевой, а затем стала все больше уходить на шельф. И вот сейчас очередной рост цен на алмазы сделал рентабельным возврат к старым, наземным приискам в пустыне Намиб к югу от Людерица. Пусть баснословные времена алмазной лихорадки канули в Лету. Но в запретную зону "НамДеба" — совместной с "Де Бирс" правительственной компании Намибии — по-прежнему пускают только по специальному разрешению полиции и при выходе тщательно обыскивают. При нынешней ценовой конъюнктуре на алмазы оказалось весьма прибыльным вновь перебирать песчаные наносы на скалах и отвалы. Опять закипела работа на приисках в Помоне и Элизабет-Бей. В целом, добыча алмазов в Намибии перевалила за 1,7 миллиона каратов в год. Суперпередовые технологии применяются для добычи камней с океанского шельфа у берегов Людерица. Там работают суда с тракторами-роботами, засасывающими алмазоносный песок со дна, или большие баркасы, применяющие водолазов с "алмазососами". Самым эффективным в мире считается новейшее судно "Ковамбо", названное в честь Ковамбо Нуйомы, жены президента Намибии Сэма Нуйомы. Его робот может с глубины до 150 метров засасывать и подавать наверх для просеивания на борту около 50 тонн песка в час. В заключение замечу, что на некогда безлюдном побережье пустыни Намиб все четче обозначается присутствие российского бизнеса. Недавно блокирующий пакет акций "Намко" — намибийской государственной компании, которой принадлежит "Ковамбо" и еще пять судов аналогичного типа, — приобрел известный российско-израильский алмазопромышленник Лев Леваев. Почти вся намибийская сторона пограничной с ЮАР реки Оранжевая поделена на концессии шести российских компаний. Предпринимателей сюда помимо высоких мировых цен привлекает принятый в прошлом году новый Алмазный акт. До этого рынок необработанных алмазов в Намибии регулировался Южно-Африканской алмазной прокламацией от 1939 года. По этому документу любое приобретение необработанного алмаза без ведома "Де Бирс" рассматривалось как государственное преступление — классическое проявление монополии, от которой современные хозяева компании отказались. А в окрестностях Людерица тем временем разворачивается новая алмазная лихорадка... |