Сон Магрибинца
М.Подкопаева. "Завтра", N45(206), 11
ноября 2000
20-21 августа — На сахаро-марокканских переговорах в Хьюстоне
под руководством Дж.Бейкера.
28 августа — 2 сентября — На Канарских островах прошел 1-й съезд Всемирного
конгресса амазиг.
1 октября — Продолжается резня в Алжире. Посредником в попытках урегулирования
выступает Саудовская Аравия
В 1989 году в марокканском городе Марракеш был создан Союз
арабского Магриба, куда в вошли Марокко, Алжир, Тунис, Ливия и Мавритания,
заявившие о преданности “общему делу создания Великого Магриба”. Однако
тогда страны Северной Африки считались слишком слабыми для реализации
заявленных общих проектов. Да и сейчас еще западные политологи улыбаются
и машут руками — мол, Союз арабского Магриба тихо дремлет “в летаргии”.
Но сон ли это? За последние годы, наряду с Египтом, Тунис и Марокко заключили
с Европейским союзом соглашения о статусе ассоциированных членов, а с
этого года на переговоры с ЕС о подобном соглашении вышел Алжир. Разумеется,
в неизменном виде и состоянии, раздираемый террором, Алжир трудно “принимать”
в Европе. И все же на выборах Алжиру удалось сделать крупный шаг вперед,
добившись раскола в радикально-исламских движениях и введя часть умеренных
исламистов в парламент. О страстности желания Алжира приблизиться к Европе
говорит переименование террористической организации ХАМАС в “Движение
за мир” и ее вхождение в парламент для борьбы за “конституционный порядок”.
Иные, но столь же определенные шаги совершает Марокко, где в этом году,
как и в Алжире, прошли парламентские выборы. При этом на марокканскую
политическую “структурную реорганизацию” (в частности, введение двухпалатного
парламента) ЕС выделил 120 миллионов ЭКЮ, увязав эту помощь с созданием
зоны торгово-экономического сотрудничества Марокко — ЕС. Интересно, что
особое мнение (совпадающее с мнением марокканских политологов) о необходимости
в стране преемственности власти — то есть несменяемости ее нынешнего курса
при смене фигур — высказывает организация с интригующе-параполитическим
названием Форум Дельф, объединяющая интеллектуалов и политиков вокруг
проблем отношений Север-Юг (что также адресует к крупному вектору макрополитики).
Нынешний “требующий сохранения” марокканский курс состоит из нескольких
направлений, главное из которых — лидерство среди стран Магриба в выстраивании
отношений с ЕС. Далее, Марокко очевидно активизируется в процессах общеарабской
важности, поддерживая проект создания арабского общего рынка.
Наконец, Марокко неизменно присутствует при разработке вопроса о едином
Средиземноморье. Тогда же, в марте, в Марракеше состоялось всемирное совещание
по проблемам воды с участием Алжира, Туниса, Германии, Бельгии, Испании,
Франции, Греции, Италии, Мальты, Португалии, Турции и Палестины, где обсуждались
проблемы безопасности Средиземноморья и сотрудничества Север-Юг. Затем
последовала танжерская встреча, также поставившая во главу угла близкую
Форуму Дельф тему средиземноморского сотрудничества Север-Юг.
Нельзя сказать, что тема Север-Юг волнует только “дельфийских” интеллектуалов.
Не меньше она волнует и Мальту, которая имеет многовековой опыт весьма
специфического крупномасштабного геополитического посредничества и является,
как подчеркивает ее премьер-министр Альфред Сант, границей между югом
и севером Средиземноморья. В апреле на Мальте прошла Евро-Средиземноморская
конференция, где ЕС и арабские страны Южного и Восточного Средиземноморья,
включая Палестину, заявили как цель достижение стабильности на южном берегу.
При этом Европа, Франция в особенности, нуждается одновременно и в гарантированном
доступе к энергоносителям Северной Африки, и предупреждении дестабилизации
северного Средиземноморья в случае прихода к власти на южном исламских
интегристов. На случай последнего уже озвучен французский план высадки
совместного десанта четырех стран Европы на юге и востоке Средиземноморья.
Возможно, в том числе и для этого США держат в Неаполе 6-й флот, по которому,
кстати, Ливия обещает нанести ракетный удар возмездия.
В своем антиамериканском пафосе Ливия тоже не чужда европейским устремлениям
магрибинских соседей, о чем прямо заявил ее лидер: “Ливия исполнена решимости
противостоять превращению США во всемирного полицейского... Европа под
руководством Германии станет антагонистом Америки, ее прямым конкурентом...”
Европа, хоть и не столь категорична, но и не совсем глуха к такого рода
призывам. Во всяком случае, Испания давно добивается, вопреки явному недовольству
Вашингтона, диалога НАТО не только с Восточной Европой, но и с Мавританией,
Марокко, Тунисом, Египтом, Иорданией, Израилем, а в будущем — и с Алжиром.
Разумеется, “жизненно важные интересы” Соединенных Штатов не позволяют
им наблюдать за происходящим в бездействии. И США реагируют, обращаясь
к проблеме спорных территорий Западной Сахары, исторически марокканских,
но борющихся за независимость и поддерживаемых Алжиром. С февраля этого
года операции на этой “ахиллесовой пяте” Магриба поручены от лица ООН
Джеймсу Бейкеру, который на нескольких раундах сахаро-марокканских переговоров
выдвигает план, альтернативный плану ООН о проведении в Западной Сахаре
референдума: “управление Западной Сахарой автономной администрацией, тесно
связанной с Рабатом”. Такой план противоречит интересам как Алжира, так
и Марокко, угрожая дальнейшим расшатыванием территориальной целостности,
но европейские газеты уже указывают возможный способ склонить их к согласию.
“Трибюн де Женев” пишет: Алжир готов отказаться от своей позиции, в случае
получения финансовой помощи от монархий Персидского залива. Испанская
“Эль Паис”, объясняя уступчивость Марокко, предполагает, что все дело
в возрождении старого саудовского плана инвестирования в регион Мавритания-Марокко-Алжир.
Насколько это достоверно, можно судить по появившимся в октябре сведениям
о посредничестве саудовцев во внутриалжирском конфликте и их переговорах
с алжирскими радикалами.
Итак, подъему проевропейского запада арабского мира США противопоставляют
финансовые возможности проамериканского востока арабского мира, заботе
о средиземноморской евро-арабской стабильности — военные учения США-Турция-Израиль,
а общемагрибскому росту — привычный тормоз территориальных противоречий.
Однако очевидно, что финансовая помощь “нефтных монархий Персидского залива”
лишь сильнее выведет Магриб из летаргии, подлинной или мнимой, и активизирует
многие из афро-европейских проектов, в списке которых сооружение трансмагрибинского
газопровода с участием Алжира, Туниса и Ливии; транссредиземноморский
газопровод Алжир-Марокко-Испания-Франция, Германия; возможно, даже знаменитый
проект тоннеля под Гибралтаром, разработка которого ведется, несмотря
на всеобщий скепсис. В сочетании с гораздо более реальным строительством
Египтом моста через Суэцкий канал, который свяжет восток и запад арабского
мира, все магрибинские проекты выстраиваются в крупную азиатско-афро-европейскую
коммуникационную линию.
Поэтому “тормозить” Магриб (в случае возможной неудачи его “перекупки”
арабскими нефтедолларами и ссылками на арабское единство) США скорее всего
будут либо дестабилизацией (которой так боится Франция), либо повернутым
оборотной (проамериканской) стороной проектом арабского общего рынка.
Понимая эти обстоятельства, Магриб в последнее время, наряду с утверждением
себя в арабском мире, не менее решительно утверждает и свою инаковость,
выдвигая объединяющую его идею берберизма.
Начать следует с того, что Алжир перед выборами 1997 года установил в
качестве общественных констант “ислам, арабизм и берберизм” — и запустил
образовательные эксперименты по преподаванию берберского языка. В Марокко
на языке берберов амазиг говорит не менее 40 процентов населения, в СМИ
он используется наравне с арабским. Все это дало основания для проведения
в августе-сентябре на Канарах Всемирного конгресса берберов Африки и берберских
диаспор Европы и Америки. Берберы называют “землей тамазга” места исторического
проживания (от Канар по побережью Африки до Египта) и — внимание! — считают
себя исторически родственными германским народам Европы. По этой причине
во Второй мировой войне они даже воевали на стороне Германии. Как тут
не вспомнить о ливийских воззваниях... Эта общность Магриба сегодня становится
способом дистанцирования от исламского и арабского мира, противовесом
мусульманскому антизападничеству и одновременно знаком близости Северной
Африки не просто Европе, но Европе архаической. Что ей “непоседливая юность”
арабских халифатов? Совсем другая древность спит здесь под водой...
И уж если просыпаются спящие мифы о Великом Магрибе, Севере и Юге, Дельфах
и Мальте, если древний народ берберов вновь начинает отвоевывать свое
место под солнцем и выбирает при этом в родню германцев, — кто знает,
а не глянет ли на нас в XXI веке со дна Средиземного моря при прокладывании
всех подводных тоннелей, газопроводов, кабелей, коммуникационных линий
— некая неожиданная политическая Атлантида? Она ведь, кажется, где-то
неподалеку?...
|