|
США-2, или сверхдержава
наоборот
Андрей Поляков, Найроби, "Эхо планеты",
14 апреля 2001 года
За эпидемией ящура, обострением израильско-палестинского
противостояния и прочими важнейшими международными делами мало
кто заметил образование новой страны со звучным названием США.
Речь, конечно, не об американской сверхдержаве. Как раз,
наоборот. США - это Соединенные Штаты Африки.
 США-2
должны прийти на смену Организации африканского единства. Проект,
единогласно одобренный в марте на внеочередной встрече ОАЕ на
высшем уровне в ливийском городе Сирт, предполагает создание на
Черном континенте единого федеративного государства. В конечном
счете, интеграция в нем должна достигнуть
даже более высокой ступени, чем сейчас в Европейском союзе.
ОАЕ просуществовал полстолетия и за это время стал для
жителей Африки не менее привычной аббревиатурой, чем ООН. Тем
не менее, его гибель оплакивать никто не собирается. Ставшая притчей
во языцех неэффективная, бессильная, нищая организация уйдет,
чтобы уступить место Африканскому союзу - так, на первых порах,
решено именовать новый континентальный орган.
Извечный вопрос, который остается после завершения очередного
африканского саммита: насколько выполнимы горячо одобренные на
нем резолюции? До сих пор все грандиозные проекты по сближению
африканских государств неизменно оканчивались ничем. Не то, чтобы
они с треском проваливались. Нет, просто тихо и бесшумно исчезали,
напрочь забытые и не востребованные самими же создателями.
Кто помнит, например, о расписанных по годам планах по созданию
единого африканского рынка? До 2025 года, когда он должен оформиться
полностью, правда, далековато, но, судя по тому, что за прошедшее
с момента принятия документа десятилетие не сделано ничего, красивую
и без сомнения полезную идею в будущем ожидает печальная судьба
многих ее предшественниц.
Принимая во внимание, что инициатором нынешнего объединительного
процесса выступил лидер ливийской революции Муамар Каддафи, отношение
к которому на континенте и в мире весьма противоречиво, многие
сомневались даже в возможности чисто декларативного провозглашения
союза. В 70-е и 80-е годы ливийские войска вели боевые действия
в Чаде, добиваясь отторжения богатого нефтью нагорья Тибести.
Ливийцы финансировали радикальные исламские организации, обучали
повстанцев, словом, порядком насолили немалому числу африканских
режимов. Дошло до того, что в 1982 году очередной саммит, который
намечалось провести в Ливии, не состоялся, и единственный раз
за всю историю ОАЕ председатель - избранный годом ранее в Найроби
президент Кении Даниэль арап Мои - оставался на посту два срока.
На сей раз, афропессимисты были посрамлены. В Сирт прибыли свыше
40 африканских лидеров, в том числе президенты ключевыхстран:
ЮАР, Нигерии, Кении, Судана, Алжира, Кот-д'Ивуара, Сенегала, ДРК.
Никто не возражал. Африканцы, ощущающие себя в мире изгоями, неизменно
с энтузиазмом встречают любую возможность поговорить об объединении.
Проблема в том, что так же неизменно все разговоры повисают в
воздухе. Претворить их в жизнь не позволяет то, ради преодоления
чего они и затеваются: экономическая отсталость, незначительная
взаимная торговля, разный уровень развития, вооруженные конфликты.
Циники твердят, что лидеры африканских стран так легко подмахивают
документы с далекоидущими предложениями, потому что уверены в
их неисполнимости. На самом деле, в искренности участников саммита
сомневаться не приходится. Как, впрочем, и в том, что союз, в
лучшем случае, ожидает трудная судьба, а его строительство, независимо
от установленных сроков и обстоятельств займет гораздо больше
времени, чем полагают подписанты.
"Знаешь, что будет главным препятствием? - размышлял знакомый
кенийский журналист. - Безраздельная любовь наших лидеров к власти.
Как они могут отдать хоть частичку своих полномочий, не представляю.
А потом, как можно построить такую махину, не спросив народ? Никто
ведь не удосужился провести референдум.
Сначала устраивают конспиративный клуб, а потом будут удивляться,
почему опять не удается воплотить великую панафриканскую идею".
Участники саммита в Сирте торжественно провозгласили форум "решающим
поворотом" в истории континента. Хотя предусмотрен период
сосуществования ОАЕ и союза, нынешняя панафриканская организация
уже никогда не будет такой, какой она была до ливийского форума.
Помимо изменения названия и принятия новой хартии, что было сделано
еще в тоголезской столице Ломе в июне прошлого года, меняется
структура и принципы деятельности органа.
Высшей ценностью для ОАЕ, образованной 25 мая 1963 года в Аддис-Абебе,
был национальный суверенитет. Вошедшие в нее молодые государства,
только что освободившиеся от колониализма, считали главной задачей
объединение усилий в борьбе с любыми попытками вмешательства во
внутренние дела. Диктаторы, даже такие одиозные, Иди Амин, превративший
"жемчужину Африки" Уганду в жалкую и нищую попрошайку,
или провозгласивший себя императором людоед Жан-Бедель Бокасса
из Центральноафриканской Республики, могли не беспокоиться. Как
бы они не зверствовали, с высокой трибуны в их адрес не донеслось
ни малейшего упрека.
Африканский союз предусматривает, по типу европейской модели,
создание наднациональных органов, которые возьмут на себя часть
функций государства. Ближе всего эта идея лежит к федеративному
африканскому государству, образовать которое мечтал Кваме Нкрума
- первый президент первой освободившейся на континенте страны
- Ганы. В 50-е годы, пообщавшись в Америке с лидерами движения
за равноправие черных, он выдвинул идеологию панафриканизма.
Как надеются съехавшиеся в Сирт отцы-основатели, союз станет единым
голосом Африки. Он будет представлять континент на международных
форумах, у него будет совет министров, парламент, в который каждая
страна делегирует по пять представителей, центральный банк, единая
валюта, суд.
Принцип нерушимости границ, бывший краеугольным камнем Хартии
ОАЕ, остался. Однако Хартия Африканского союза, в исключительных
случаях, таких, как геноцид и другие опасные преступления против
человечности, оставляет право на вмешательство. Этот пункт, безусловно,
включен из-за геноцида, разразившегося в 1994 году в Руанде. Тогда
нежелание международного сообщества послать войска привело к тому,
что экстремисты из народности хуту вырезали не меньше полумиллиона
тутси.
Отныне осуждается смена власти неконституционным путем, то есть
подтверждается принцип, одобренный на саммите ОАЕ в Алжире в 1998
году. Это означает, что члены союза, чьи лидеры пришли к власти
с помощью переворота, из организации должны автоматически исключаться.
Правило четкое и ясное, но в его применение на практике что-то
верится с трудом. Формально, правда, в Сирте союз создать не удалось.
Он начнет существовать лишь только тогда, когда пройдет месяц
с момента ратификации хартии 36-ю странами, или двумя третями
членов ОАЕ, которых насчитывается 53. На момент проведения саммита
таковых набралось 31.
Каддафи, как мог, пытался добиться нужного количества до 1 марта.
Накануне форума он заплатил долг за десяток государств, задолжавших
ОАЕ. Это позволило им участвовать в работе, так как организация,
отчаявшись получить членские взносы, стала лишать злостных должников
права голоса.
Несмотря на эту относительную неудачу, сомнений в том, что необходимое
число будет достигнуто, во время встречи не возникало. Хартия
появилась менее года назад, и, зная особое отношение к времени
в Африке, удивляться приходилось как раз тому, что столь много
государств ее успели ратифицировать. Оптимисты оказались правы.
Уже в начале апреля штаб-квартира ОАЕ рапортовала, что желанный
рубеж взят. 36-м государством, ратифицировавшим хартию, стала
Уганда. Теперь на предстоящем в июле в столице Замбии саммите
можно объявить о создании союза как о свершившемся факте.
Сама идея была впервые высказана лишь в 1998 году. Когда в Алжире
главой ОАЕ на год, согласно традиции, стал президент страны-хозяйки
Абдельазиз Бутефлика, он задал африканским лидерам вопрос: "Как
укрепить способность Африки противостоять вызовам нового тысячелетия?"
Каддафи вызвался провести чрезвычайную встречу в верхах. Она состоялась
в сентябре 1999 в его родном городе Сирте. Там-то лидер ливийской
революции и ошарашил коллег предложением о Соединенных Штатах
Африки. Для хозяина встречи оно было логичным продолжением усилий
по сплочению развивающихся стран. Каддафи давно, но безуспешно
пытался объединить арабские государства.
Когда в 1998 году арабские лидеры отказались поддержать резолюцию
ОАЕ, осуждающую санкции против Ливии за отказ выдать двух подозреваемых
во взрыве бомбы в самолете американской авиакомпании, терпение
лопнуло. Разочаровавшись в арабских политиках, ливийский лидер
решил перенести кипучую энергию на черную Африку.
Мир, привыкший к эксцентричным жестам Каддафи, поначалу не воспринял
его предложение всерьез. Дальнейшие события показали, что ливийский
лидер попал в точку. Приверженность африканцев концепции единого
континента и отсутствие других зажигательных идей привели к тому,
что Соединенные Штаты Африки получили право на жизнь.
Помогло этому и постепенное вырождение ОАЕ. В первые годы существования
организация держалась на пафосе борьбы с неоколониализмом, в чем
ей рьяно помогали социалистические страны. Затем сильные импульсы
давала борьба с расистскими режимами Южной Родезии и ЮАР. Когда
в 1994 году в Южной Африке к власти пришел Нельсон Мандела, закат
ОАЕ стал явным. Политическое освобождение континента завершилось,
система апартеида рухнула, а решать другие, действительно насущные
задачи, организация явно не могла.
Есть сомнения и в том, сможет ли этим заняться союз. В заключительной
речи в Сирте Каддафи привычно накинулся на Запад за его прошлые
грехи в Африке. Он высмеял "немощную Португалию, которую
подпирала вся Европа", потребовал от Франции "компенсации
за более чем столетнюю колонизацию", обвинил Великобританию
в попытке "вторгнуться в Сьерра-Леоне". "У нас
сейчас нет баллистических ракет или ядерных бомб, но у нас, в
Африке, есть воля, которая никогда не покроется ржавчиной",
- подчеркнул хозяин форума.
Такие высказывания вряд ли добавляют оптимизма относительно перспектив
союза. Жгучие проблемы, стоящие перед Африкой, требуют не громких
заявлений, а кропотливой работы для экономической интеграции континента
и твердого отстаивания его экономических интересов на мировой
арене.
Сейчас как раз настал удобный момент, чтобы попробовать заняться
этим вплотную. В последние месяцы произошли положительные сдвиги
в отношениях между африканскими странами и донорами, что закрепил
в феврале первый в истории совместный визит на континент руководителей
МВФ и Всемирного банка Хорста Келлера и Джеймса Вулфенсона.
Списана часть долгов государствам, энергично проводящим экономические
реформы. ЕС открыл европейский рынок практически для всех товаров
из наименее развитых стран за исключением, пожалуй, только оружия.
Ранее приоткрыли свой рынок для африканских товаров американцы.
Лондон объявил об организации фонда, который позволит получить
начальное образование миллионам детей в бедных странах британского
Содружества. Аналогичный фонд появится для стимулирования создания
лекарств против СПИД, малярии, туберкулеза.
Понимание важности экономических задач начинает все больше овладевать
умами африканских лидеров. Об этом говорят попытки добиться нормального
функционирования региональных экономических блоков, прежде всего,
САДК во главе с ЮАР на юге и Восточноафриканского союза, состоящего
из Кении, Уганды и Танзании.
Идет согласование законодательства, таможенных правил, становится
проще пересекать границы, растет взаимная торговля. Но работа
еще в самом начале. Чтобы убедиться в этом, достаточно зайти в
любой крупный магазин в любой африканской столице и сравнить количество
товаров, доставленных из бывших метрополий и из соседних стран.
Первых окажется на порядок больше.
Единственным исключением будет юг континента, где на полках супермаркетов
и в самодельных киосках безраздельно господствует продукция из
ЮАР.
И все же, учитывая поразительную неоднородность Африки, где соседствуют
Намибия и Ангола, Габон и Конго, Кения и Сомали, Сенегал и Гвинея-Бисау,
именно успешное развитие региональных экономических союзов, а
не глобальные политические планы Каддафи позволяют не терять оптимизма
относительно судьбы континента в третьем тысячелетии.
|