Андрей Поляков. Хворое сердце Африки
Хворое сердце Африки
Андрей Поляков, Найроби, "Эхо планеты", №48-2001
Столица
Центральноафриканской Республики (ЦАР) поражает даже бывалых путешественников.
По количеству бессмысленных сооружений и контрасту между роскошью и нищетой
у Банги вряд ли отыщется достойный соперник. Тем более что деградация
города продолжается, так как он регулярно становится ареной очередных
попыток военного переворота.
В этом году таких попыток было две. В мае на пост главы государства на
штыках захотел вернуться бывший военный правитель Андре Колингба. В ноябре
войска взбунтовались вновь, еще раз доказав, что покоя в этой обширном,
но негусто населенном крае, занимающем самый центр Черного Континента,
а потому гордо
именующим себя "сердцем Африки", ждать не приходится.
Майские и ноябрьские события тесно связаны, поэтому придется
немного углубиться в историю. Нынешний президент Анж-Феликс Патассе правит
с 1993 года. Он считается демократом, так как сменил генерала Колингбу,
вставшего у руля власти с помощью переворота. Патассе дважды побеждал
на многопартийных выборах.
Оппозиция,
разумеется, думает иначе, доказывая, что результаты были подтасованы и
шумно протестует по любому поводу. В общем, обычная история, если бы не
постоянные мятежи, которыми пронизано все правление Патассе. Из-за них-то
затерянная вдали от хоженых троп страна и не дает возможности миру полностьюзабыть
о себе.
В 1996 и 1997 годах мятежные войска месяцами противостояли
президенту, превратив Банги в прифронтовой город. Но в то время Патассе
особенно не волновался. В республике располагались две базы франуцзского
Иностранного легиона. Имея за спиной французские войска, президент мог
вести переговоры с бунтовщиками сколь угодно долго. Париж, верный тактике
поддержки стабильности в бывших колониях, падения правящего режима допустить
не мог
принципиально.
В
1998 году французы ЦАР покинули, и для Патассе наступили трудные времена.
Хотя после ухода легиона в Банги остался военный контингент Организации
африканского единства, было ясно, что гарантом сохранения режима стать
не сможет. В конце года Патассе выиграл свои вторые выборы в первом же
туре, набрав требуемый 51 процент, но Колингба, получивший в 2,5 раза
меньше голосов, сдаваться не собирался.
К
отмщению экс-президент готовился долго и тщательно. Наконец, в конце мая
нынешнего года он решил, что час настал. Верные Колингбе войска двинулись
на штурм дворца, но президентская гвардия открыла огонь. Неожиданный отпор
вынудил путчистов на время отступить, что и позволило главе государства
организовать оборону.
Как и раньше, помощь в трудный момент пришла из-за рубежа. Патассе сумел
заручиться поддержкой ливийского лидера Муамара Каддафи и партизан, воюющих
в соседней Конго. Сотни ливийских военнослужащих на бронетранспортерах
и нескольких сот конголезских повстанцев во главе с Жан-Пьером Бембой
оказалось достаточно, чтобы мятежники рассеялись, а Колингба бежал, оставив
за собой десятки трупов, сотни разрушенных домов и тысячи
беженцев. Чтобы не допустить повторения таких событий, президент создал
комиссию по расследованию обстоятельств путча и наказанию виновных.Но
вышло иначе. Работа комиссии привела к новому мятежу.
В октябре комиссия вызвала на заседание начальника генштаба Франсуа Бозизе.
Генерал, в ходе всех бунтов стоявший на стороне президента, показания
давать отказался. Патассе немедленно уволил строптивого военного, а комиссия
выдала ордер на его арест.
Когда о намерении властей упечь Бозизе в тюрьму узнала
армия, три сотни военнослужащих встали на его защиту и двинулись на президентский
дворец. Выучка мятежников была столь ужасающей, что за час минометного
обстрела они умудрились ни разу не попасть по огромному зданию. Но шума
наделали много.
Вновь пять дней полумиллионный Банги жил в страхе, вновь тысячи людей,
хватали циновки, еду и бежали в спокойные кварталы города, вновь помощь
пришла из Ливии. В дополнение к сотне военных, охранявшей дворец Патассе,
Каддафи прислал еще 80.
Ливийский самолет сбросил на район, где укрывался генерал Бозизе, несколько
бомб, президентская гвардия под прикрытием ливийских бронетранспортеров
пошла в атаку. Штурм оказался напрасным. Мятежники, убедившись в огневом
превосходстве противника, сдали позиции без боя, а генерал Бозизе бежал
в Чад. Обстановка в Банги пришла в норму. Уже на следующий день открылись
магазины, конторы и школы. Лишь разрушенные дома и похороны убитых мирных
жителей напоминали о пережитом. Не успокоились и политики. Президент разжаловал
генерала Бозизе в рядовые, лишив его наград и надежды на пенсию, и обратился
к Чаду с просьбой выдать мятежника. Оппозиция потребовала распустить
комиссию по расследованию майского путча и вывести из страны ливийские
войска.
Глава государства на это, конечно, не пошел. Ливийцам, по всей видимости,
еще придется вставать на защиту президента, и, возможно, не раз, ведь
причины, вызвавшие мятежи, не исчезли. Как и во многих африканских странах,
они кроются в межэтнических трениях. Президент Патассе принадлежит к проживающей
на севере народности сара, составляющей всего десятую часть жителей страны.
Колингба - южанин из народности йокома. Генерал Бозизе - выходец из крупнейшей
народности байа, к которой принадлежит каждый третий житель ЦАР.
Стоит одной из народностей почувствовать себя ущемленной, и опасность
мятежа нависнет вновь. Так, многие байа полагают, что слабо представлены
в руководстве. Один из них, заместитель вице-спикера парламента Серж Вафио,
будучи депутатом от правящей партии, даже организовал из соплеменников
неформальное политическое объединение, за что в октябре поплатился арестом.
Как полагают, именно страх президента перед тем, что начальник генштаба
может присоединиться к кружку Вафио, стал причиной попытки ареста генерала.
Подозрительность порождает страх, вынуждает во всем видеть козни врагов
и действовать без оглядки на мораль, а порой - и на закон. Серж Вафио
был взят под стражу, несмотря на то, что, как парламентарий, обладал иммунитетом.
Президент так спешил, что не удосужился обратиться в депутатам парламента
с просьбой разрешить арест.
По
мере того, как все явственнее проявляется авторитарный стиль руководства
Патассе, его все чаще начинают сравнивать с предшественником-генералом.
А там не так уж далеко и до печально знаменитого Жана-Беделя Бокассы,
из-за которого ЦАР навсегда войдет в историю как поразительный пример
едва ли не самой
экстравагантной диктатуры ХХ века.
Бокасса превратил никому не ведомую захолустную страну в излюбленную мишень
для острот и анекдотов. Любителям черного юмора напрягаться и прибегать
к сочинительству не приходилось.
Действительность превосходило самое изощренное воображение.
Храбрый солдат, прошедший Вторую мировую войну в Индокитае, за 23 года
дослужившийся во французской армии до полковника, Бокасса, захватив власть,
заявил, что будет пожизненным президентом. К сожалению выяснилось, что
таковой уже имелся в Малави, поэтому, чтобы стать в Африке единственным
и неповторимым, в 1977 году
Жан-Бедель объявил страну Центральноафриканской Империей, а себя - императором.
На церемонию вступления на престол, организованную по образу и подобию
коронации Бонапарта, ушла треть годового бюджета. Корону украшали две
тысячи крупных алмазов, а одеяние - два миллиона драгоценных камней помельче.
Для удобства 3,5 тысяч почетных гостей были закуплены сотни "Мерседесов",
а для их охраны - не меньшее количество мотоциклов БМВ. Гастрономические
аппетиты приглашенных должны были удовлетворить доставленные самолетами
из Парижа тонны икры, шампанского и прочих деликатесов.
Пал Бокасса через два года, когда Франция решила, что ее бывший доблестный
полковник слишком зарвался. К тому времени император обвинялся не только
в обычном для африканских деспотов букете преступлений, от мошенничеств
до убийств, но и в каннибализме. Каплей, переполнившей чашу терпения,
была отправка в тюрьму группы детей, отказавшихся купить школьную форму
с
портретом монарха. Посланный урезонить царька французский дипломат получил
на аудиенции удар скипетром по голове.
От имперских времен в Банги остались три триумфальные арки и множество
других не менее грандиозных и странных для тропиков сооружений, вызывающих
оторопь на фоне дырявых мостовых. Элита живет в просторных виллах со спутниковыми
антеннами и Интернетом, простой столичный люд перебивается как может.
Улицы по обеим сторонам усеяны торговцами, старающимися сбыть все, вплоть
до
пустых пластиковых бутылок и кусков автомобильных покрышек.
Как живут в глубинке, доподлинно не знает никто. В ЦАР меньше пятисот
километров асфальтированных дорог и до большинства районов доехать невозможно.
Единственная дорога, связывающая страну с внешним миром, ведет в камерунский
порт Дуала. Раньше главной транспортной артерией была река Убанги, но
после начала в 1998 году войны в Конго это путь стал опасным.
Между тем, чтобы ЦАР была процветающим государством, нужно немногое. В
стране есть богатые залежи алмазов, месторождения нефти, урана, золота,
плодородная почва. При порядке и не слишком большой коррупции ЦАР давно
была бы одной из самых благополучных стран Африки. Беда в том, что, успев
побывать в роли и империи, и республики, страной ЦАР пока так и не стала.
Как и сотни лет назад, большинство из 3,5 миллионов жителей ведут натуральное
хозяйство, существуя в замкнутом мирке общины, и умирая, не достигнув
45 лет. В ЦАР нет ни железных дорог, ни телевидения, и даже волнующие
мир страсти, которые год за годом разыгрываются в Банги при очередной
попытке переворота, в самой
стране не выходят за рамки столичной хроники.