|
В Амбинанитело, так же как и в других деревнях
Мадагаскара, да, пожалуй, и во всех деревнях земного шара, долго ничего
особенного не происходит. Сонная жизнь лениво течет среди рисовых полей
и тростниковых хижин под палящими лучами солнца. И вот однажды из одной
хижины раздаются дикие, душераздирающие вопли, сотрясающие долину. Я подумал,
что кого-то убивают, и помчался на помощь.
Уже две недели старик Тамасу (родом с Коморских островов, расположенных
между Мадагаскаром и Африкой) очень болен и лежит без памяти. А теперь
его грубо поднял с постели и нагло над ним издевается рассвирепевший макоа
Берандро (потомок прежних рабов-африканцев). Хотя Тамасу и Берандро чужестранцы,
но жители Амбинанитело давно уже считают их своими. Они относились к нам
хорошо и приходили на дружеские беседы.
Сейчас я не узнаю обычно солидного и разумного Берандро. Он ошалел. Волочит
больного Тамасу за ноги по земле, бранит последними словами, щиплет, топчет
ногами и издевательски хохочет. Я также не узнаю кротких жителей деревни:
все смотрят на жуткую сцену с тупым спокойствием, почти радуясь. Никто
не заступается, никто не защищает. Мальгашская деревня снова озадачила
меня загадочным явлением.
- Куда ты его тащишь, Берандро? Постой! -кричу я возмущенный.
Но тут неожиданно вступается за тирана сам пострадавший. Тамасу умоляет
меня прерывающимся голосом:
- О вазаха, не мешай ему! Пусти нас, пусти!
И присутствующие при этом жители деревни тоже знаками дают понять, чтобы
я не вмешивался. Разозлившийся Берандро тащит лихорадочного больного к
реке и бросает его в воду. Деревня воспринимает это зрелище с облегчением,
больше - с удовольствием. Берандро посылает больному вслед какие-то изощренные
ругательства и уходит довольный, с чувством выполненного долга. Постепенно
шум стихает, люди успокаиваются, а родственники больного вытаскивают его
из воды. Странное происшествие закончилось совсем неожиданно: Тамасу,
вопреки моим предположениям, не умирает, а наоборот - быстро поправляется,
и уже через несколько дней я встречаю его разгуливающим по селению. Чары,
что ли? Чары не чары, но невероятная вера в старое, необычное предание.
Его рассказал мне позднее сам Берандро, снова, как прежде, спокойный,
милый, рассудительный житель тихой деревни.
С незапамятных времен живут на Коморских
островах, кроме арабов, два племени: коморцы, напоминающие мадагаскарских
мальгашей, и макоа, негры африканского происхождения. Темнокожие макоа
отличались проворством и снискали себе славу колдунов и заклинателей;
И вот, когда многочисленные и жестокие пираты стали налетать с моря и
грабить коморцев, последние решили искать защиты у колдунов макоа. Колдовство
макоа произвело ошеломляющее действие: всевозможные болезни подкосили
налетчиков, а жестокие штормы в щепы разнесли их лодки. Увы, такое колдовство
- дорогое удовольствие, и чародеев нужно было щедро вознаградить. Но обедневшим
коморцам нечем было расплатиться. Тогда с племенем макоа был заключен
торжественный, действующий на века договор: всегда, во всех поколениях
любой макоа, когда только захочет, может забрать у первого попавшегося
коморца часть его добра: курицу, свинью, корову, даже ребенка; может бранить
его какими угодно словами и бить. Много времени прошло, но коморцы до
сих пор с большим уважением относятся к давнишнему уговору даже здесь,
на Мадагаскаре. Они уверены, что в святой воле отцов таится скрытая сила:
если туземец из племени макоа изобьет больного коморца, последний обязательно
выздоровеет.
- Теперь ты понимаешь, вазаха, - кончает свой рассказ Берандро, - Тамасу
- из рода коморцев, а я - макоа. Я издевался над больным Тамасу, и это
было как сильнодействующее лекарство: Тамасу выздоровел. Мы почитаем волю
отцов и стараемся запомнить каждую подробность из их жизни..
- А ты знаешь, - неожиданно спрашиваю Берандро, - какие враги в свое время
так жестоко расправлялись на ваших Коморских островах?
Берандро насупился: нет, он не знает.
- Ты говорил, что штормы разбили лодки разбойников.
- Так рассказывал мой прадед, когда я был еще мальчишкой.
- Значит, это были лодки, а не большие суда. И, наверно, было много лодок.
- Не иначе.
- И ты действительно на знаешь, кто так часто нападал на Коморы?
Берандро - живая летопись, но этого он не знает. Не знает этого и мой
старый друг Джинаривело, знаток истории племени бецимизараков.. А он-то
должен, был бы знать хищные набеги на Коморские острова совершали его
собственные предки, воины бецимизараки. Происходило это в конце XVIII
века вплоть до 1816 года. Почти ежегодно выходили в море мальгашские пироги.
Всюду по пути, начиная с Таматаве, собирали они воинов и отправлялись
вдоль побережья Мадагаскара, сначала на север, а потом к западному берегу.
Оттуда при попутном ветре перебрасывались на Коморы. Это были дерзкие
походы, полные удали. Воины захватывали большую, добычу, терпели поражения,
испытывали штормы и мор, но их набеги были прекращены только объединенными
силами трех владык: Англии, султана Занзибара и короля Радамы в Тананариве.
- Откуда ты все это знаешь? - спрашивают изумленные Берандро и Джинаривело.
- Я все узнал из книг в Тананариве. В этих книгах я нашел более интересные
вещи: не было бы дерзких походов бецимизараков, не было бы бед коморцев,
удивительного договора между коморцами, и макоа, твоего магического лечения,
Берандро, если бы не один великий человек и воин, тот самый, о котором
вы так позорно забыли и который вон на той горе построил свой форт Августа.
Одним словом, всего этого не произошло бы, не будь творца всех этих приключений
Бенёвского.
Трудно передать, с каким напряженным вниманием слушали мои слова, которые
я умышленно произносил торжественным тоном, двое моих коричневых друзей.
Впервые они обеспокоены тем, что не знают как следует истории своего народа
и могут потерять авторитет сограждан.
- Расскажи нам подробнее о Бенёвском! - просят они.
- Когда Бенёвский вторично приехал на Мадагаскар, на этот раз уже как
ампансакабе, король мальгашей, он высадился со своими товарищами на северо-западном
побережье острова. Но в ту же ночь его постыдно предали: капитан корабля
тайком поднял якорь и бежал на запад, в сторону Коморов. Бенёвский срочно
отправил на пирогах двоих белых товарищей и около двадцати мальгашей к
своему другу, султану Анжуану на Коморах, с просьбой задержать беглеца,
но погоня опоздала - корабль уже ушел. Мальгаши, принимавшие участие в
погоне, впервые познакомились с богатствами Коморских островов. Когда
они вернулись на Мадагаскар и рассказали обо всем виденном, туземцы взволновались,
и их обуяла жажда наживы. Таким образом, Бенёвский, помимо своей воли,
указал мальгашам путь на Коморы. Вскоре и начались прославленные набеги,
длившиеся тридцать лет. Не будь Беневского, не было бы никаких набегов
и легенд, связанных с ним.
Оба старика слушают меня с нарастающим волнением. Прошлое, их родное,
важное мальгашское прошлое, чудесно раскрывается перед ними. Из мрака,
рядом с их собственными предками, возникает вдруг образ сильного человека,
уже не чужого, если его влияние сильно по сей день и проникает в быт и
обычаи. Они уже не равнодушны к нему.
- Ты говоришь, вазаха, что он был нашим ампансакабе и построил крепость
на этой горе?
Ночью меня разбудил стук в дверь моей хижины. Пришли Джинаривело и Берандро,
а за ними стояли Манахицара и Тамасу. С таинственным видом они хотят сообщить
мне важное известие. Требуют, чтобы я внимательней присмотрелся к горе
Амбихимицинго, которую я называю горой Бенёвского. Я смотрю, но ничего
особенного не замечаю; темная, высокая глыба, как и каждую ночь, выступает
из тумана, и при блеске звезд видны черные пятна деревьев.
- Там на вершине мы видим дух Бенёвского!-шепчут они взволнованными голосами.
Смотрю внимательно на моих друзей, не издеваются ли они.
- Я вижу только туман и красивую плантацию гвоздики.
Кажется, не то сказал. Стало не по себе от суровых взглядов, недоуменного
пожатия плеч и недовольного ворчания.
- Господин, не смейся над нашими духами!
Над вашими духами? Над вашими?! Нет, я уже не смеюсь. И вдруг начинаю
понимать всю серьезность этой минуты, значительной и для нас, двух пришельцев,
и для Амбинанитело. Кто поймет таинственные хитросплетения судьбы? Стоны
больного Тамасу, странности древних обычаев и запутанный узел старинных
мальгашских легенд-все это неожиданно привлекло в уединенную долину Амбинанитело
кого-то живого, нарушившего ваш покой, но дружески настроенного - дух
Бенёвского.
|