У ворот страны

 

От хижин к виллам

Дети и женщины

От семи до полуночи

Пассажиры

На празднике предков

 

От хижин к виллам

Мы подъезжаем к Дуале, расположенной на берегy Гвинейского залива. В начале века на месте города было три деревни племени дуала. Они назывались по именам правивших ими королей; Бель, Аква и Дейдо. Когда в 1884 году сюда пришли немцы, здесь жило около двадцати тысяч дуала. Колонизаторы назвали свой опорный пункт и новый город Камерунштадтом, или просто Камеруном. Дуалой, по имени племени, он стал называться с 1907 года, когда немцам удалось завоевать страну, и название Камерун перешло на всю страну.
Мы въезжаем в город в полдень. Только что начался обеденный перерыв. Трудовой народ разъезжается по домам с пивоваренного и цементного заводов, со швейной, текстильной, обувной и кондитерских фабрик и других предприятий города. А так как в. Камеруне городского общественного транспорта еще нет - он только создается,- на улицы выезжают сразу сотни велосипедистов и мотоциклистов, и двухколесный транспорт захлестывает главные артерии города. Все спешат домой, движутся в четыре-пять рядов, обгоняя друг друга, и лавировать между ними на автомобиле стоит большого труда.
Через полчаса улицы пустеют, как по волшебству: ни прохожих, ни проезжих. В это время жители Дуалы спят. Пробуждение наступит только через два часа. Воспользуемся тишиной и безлюдностью улиц и осмотрим город. В африканском квартале мы едем по улице, которая становится все уже и уже. Дальше идем пешком. Улица переходит в тропинку и вдруг исчезает совсем. Мы оказываемся среди дворов, которые ничем не отделяются друг от друга. Дома с распахнутыми настежь дверями. Повсюду играют дети - от годовалых, за которыми присматривают старшие, до школьного возраста. Под ногами у нас вертятся бродячие псы охотничьих и комнатных пород, брошенные отработавшими здесь срок по контракту и вернувшимися на родину французскими специалистами.
На порогах многих домов сидят торговки арахисом. Арахис продается в сахаре, жареный, просто лущеный и в скорлупках. Одни предлагают его фунтиками, другие, у кого нет бумаги, отмеривают свой товар маленькими жестяными баночками. Это бедные женщины, главным образом старушки. Сидя вот так целыми днями на порогах своих домов, они зарабатывают себе на пропитание. Иногда они торгуют бананами, которые так же дешевы, как арахис. Но это связано с определенным риском: если фрукты сегодня не купят, завтра они сгниют.
Изредка попадаются дома с красными, броскими вывесками. Это пивные и одновременно магазины, где можно купить сигареты и спички, мыло и посуду, хлеб и конфеты - словом, продовольственные и хозяйственные товары первой необходимости. Там, над прилавками и в витринах, висят портреты президента страны. Молодые полные хозяйки открывают пивные бутылки... зубами. Владеют этими магазинчиками богатые люди квартала. Доходы у них по сравнению с соседями немалые, особенно от пива, и многие уличные торговки работают на них.
Мы пробираемся между похожими друг на друга домиками. Пыльная тропинка ведет нас выше и выше и, наконец, выводит наверх, на улицу, застроенную виллами.
Виллы окружены железными заборами на бетонных фундаментах, за которыми рыскают сторожевые псы. В деревьях и кустах утопают увитые бугенвиллеями и окруженные газонами и клумбами дома, гаражи, бассейны. На верандах резвятся на привязи прирученные обезьяны. В подвешенных к потолкам клетках - говорящие попугаи. Здесь живет элита камерунского общества: высшее чиновничество, командный состав армии и жандармерии, крупные торговцы, владельцы гаражей, такси, сдающихся внаем домов, врачи. Здесь есть и виллы, принадлежащие европейцам.
Камерунская буржуазия зарождается прежде всего в области торговли и ремесла и получает прибыли не столько от эксплуатации рабочих и служащих, сколько от разницы цен в деревенской глуши, в маленьких и больших городах, в столице и за рубежом. В ее руках большая часть розничной торговли, в то время как оптовая издавна находится в руках греков, ливанцев и сирийцев, а отчасти и французов.
Национальная буржуазия предпочитает вкладывать свои капиталы туда, где они быстро начинают приносить доходы. Местные предприниматели строят и сдают внаем многоэтажные жилые дома, покупают автомобили и эксплуатируют их в качестве такси, открывают пивные залы и рестораны. Самое большее, на что идут камерунские богачи,- это закладка крупных плантаций и строительство мелких предприятий по переработке сельскохозяйственных продуктов. Во многом эта буржуазия зависит от иностранного капитала. Крупные же предприятия и конторы по-прежнему принадлежат европейцам, в основном французам.
Большинство хозяев вилл из камерунцев - люди образованные. В свое время, когда страна была еще под опекой Франции, они кончали французские университеты, приобретая юридические и другие гуманитарные профессии. Возможность эту они получали благодаря богатым отцам - купцам, плантаторам или вождям.
Эти люди осели на государственной службе и занимают сейчас крупные посты. Те же, кто кончает высшие учебные заведения сейчас, а это главным образом дети элиты (детям простых людей не только университет, но и лицей, а зачастую даже начальную школу не удается кончить, так дорого стоит учеба), получая образование, не становятся педагогами, агрономами, врачами или инженерами, а стремятся пойти на государственную службу и стать чиновниками, Объясняется это просто.
Рабочий зарабатывает в Камеруне вдвое меньше, чем во Франции, мелкий чиновник, - столько же, сколько французский, а крупный - вдвое больше. Чиновник здесь - во многих отношениях привилегированное лицо. Даже на небольшой должности он получает гораздо больше, чем школьный учитель или агроном, и почти столько же, сколько профессор в университете.
В нарядном европейском квартале Дуалы - Бонаджо расположились административные здания и хорошо приспособленные к жаркому климату особняки богатых камерунцев и французов. В Акве - магазины и магазинчики. Широкие прямые улицы сохраняют старые колониальные названия.
Главной достопримечательностью Дуалы до недавнего времени были два собора - католический и протестантский,- хорошо видимые с разных концов города. А теперь кроме них мы видим величественное здание центрального почтамта, огромную чашу нового стадиона на пятьдесят тысяч зрителей, многоэтажный отель "Кокотье" и другие новостройки в современном европейском стиле.

Дети и женщины

Кончился послеобеденный отдых. Улицы заполнились до отказа транспортом. Чтобы сделать левый поворот у светофора, нужно очень долго ждать, и без регулировщика прервать поток идущих навстречу машин почти невозможно.
Открылись магазины и лавочки. Разложили на тротуарах свои произведения резчики по дереву и слоновой кости, художники. Застрочили машинки уличных портных. Город снова наполнился привычными звуками жизни.

Останавливаемся у большого магазина. Нас тут же обступают вездесущие мальчишки.
Вспоминается, как один журналист, побывав в Камеруне, писал: "Голодные дети просили хлеба". Это, конечно, не так.
Вот один из них предлагает покараулить автомашину, другой - почистить ботинки, третий - купить газету, четвертый продает мелкие местные лимоны. Просить они ничего не будут, так же как не станут воровать. Лучше честно заработать. Они не голодны. Ведь арахис, бананы или маниок стоят гроши. Но как хочется пойти в кино! Билет же стоит дорого, и родители дать им такие деньги не всегда могут, тем более что многие из них без работы.
Только немногим более 20 тысяч жителей Дуалы трудится в промышленности, 10 - в торговле и сфере обслуживания, 3 тысячи - строители, 2 - чиновники и еще 2 - ремесленники. А население города почти четверть миллиона, и оно продолжает расти за счет "ищущих счастья" молодых людей из деревни. Не только счастье, но даже работу они находят редко и умножают и без того огромную армию безработных.
Тротуары заполняются публикой. Люди идут сплошным потоком, обтекающим лотки мелочных торговцев: разложенные прямо на земле изделия местных умельцев, ящики, на которых устроились продавцы овощей и фруктов.
Женщины преобладают. Ведь подавляющее большинство их ведет домашнее хозяйство и днем ходит на рынки и в магазины. У многих за спинами висят грудные дети, смотрящие оттуда на мир, в который пришли совсем недавно, большими немигающими глазами. И все они необыкновенно симпатичны. Некоторые малыши мирно посапывают, свесив набок головы. Темные ручки и ножки болтаются, поблескивая белыми ладонями и ступнями. Эта белизна сохранится на всю жизнь. А ведь родятся африканские дети, как и наши, совсем белыми и темнеют только через несколько дней. Ребенок крепко затянут длинным куском материи, концы которого даже не завязаны, а перехлестнуты каким-то хитроумным способом на груди у матери, и, кажется, каждую минуту может упасть навзничь.
Женщины носят младенцев за спинами даже в время тяжелой физической работы в поле. Дети быстро привыкают к постоянной "болтанке", и нам ни разу не приходилось видеть, чтобы они выпадали и своих пеленок.
Одна из мамаш подходит к лотку с детским бельем и перебирает его содержимое, отыскивая подходяще. Обе руки ее свободны не только от спящего за спиной малыша, но и от тяжелой поклажи, которая покоится у нее на голове в большом тазу. Под него подложена скрученная в жгут салфетка. Мы стоим рядом с этой высокой стройной женщиной, и нам видно не все, что уместилось в этом тазу. А торчит оттуда многое: модный цветной зонтик - признак состоятельности его владелицы, так как такие в некотором роде предметы роскоши есть далеко не у всех, крупный ананас, туфли на высоком каблуке, наверное, для того, чтобы надеть их, зайдя в гости, так как сейчас у их хозяйки на ногах босоножки, продолговатая картонная коробка с изображением куклы - игрушка для дочерей...
У того же лотка с детским бельем на секунду задерживаются две девушки в париках, Капнув груду белья и ничего не купив, они проходят дальше. Судя по всему, они пока еще невесты и им рано думать о детях.
Многие из девушек брачного возраста, а этот возраст начинается с четырнадцати и даже ранее лет, - полные. Родители кормят их пюре из ямса и банана ми, не загружая работой и не разрешая много двигаться, чтобы не растерять накопленные килограммы. Они считают, что полнота необходима невесте, точно так же, как знание истории своего племени и умение готовить еду для мужа.
Мимо нас идут юные лицеистки. Они, правда, без париков, но в миниюбках. А те, что постарше, уже натянули и парики, и расклешенные дамские брюки. Талии обтянуты ковбойскими поясами с большими пряжками. Губы накрашены. Брови подведены. На веках искусственные ресницы. На ногах туфли из Парижа с массивными каблуками. На руках яркий маникюр.
Украшениям отдают дань женщины богатые и бедные, городские и сельские, образованные и неграмотные. И почти каждая из них верит, что эти маленькие безделушки - талисманы, в которых заключена магическая защитная сила. От чего? От всех бед.
На женщинах и девушках кольца или перстни, серьги или клипсы, колье и браслеты. У одной. украшения из жемчуга и драгоценных камней или золота и слоновой кости, у другой - из медных монет и кусочков дерева или кожи и ракушек каури, которые с XI века служили африканцам деньгами.
У состоятельных преобладает золото, у бедных - разноцветные стеклянные бусинки, вошедшие в моду еще во времена работорговли. Без браслетов - от легких, из слонового волоса, до тяжелых, из металла,- вообще трудно встретить женщину. У многих на груди приносящие счастье знаки зодиака: бык, рыба, рак...
На тротуар лихо вкатывается небольшой автомобильчик "Рено". Из него выходят две монахини в безукоризненно выглаженных белоснежных сутанах. Их сандалии и, несмотря на жару, чулки тоже белые: такова форма. Одна из них - пожилая француженка. На груди у нее блестит массивный серебряный крест. У второй, совсем еще юной камерунки-послушницы, крестик поменьше и потусклее. Обе женщины скрываются за дверьми банка, Миссий, особенно женских, в Камеруне немало - и католических, и протестантских. Служители разных орденов и церквей - иезуиты, капуцины и прочие - давно уже обратили в христианство многих камерунцев юго-запада страны, строго поделив этот район на приходы. По утрам в воскресные дни празднично одетые люди идут за многие километры в, ближайшие церкви. Миссионеры содержат в провинции большинство школ и больниц и оказывают сильное влияние на молодежь, которая при их посредстве получает начальное, а часто среднее образование, европейское воспитание и иногда даже. работу.

От семи до полуночи

Наступает вечер. В течение нескольких минут у самого горизонта виднеется светящее и быстро падающее солнце; Его здесь можно видеть только сейчас, поздно вечером, или рано утром, так как остальное время дня оно скрыто сплошными облаками и дает о себе знать только солнечными ударами и ожогами, от которых страдают непривычные к Африке люди.
Когда солнечный диск уходит за горизонт, сразу же наступает полная темнота. На улицах зажигаются электрические фонари.
Куда пойти вечером? Есть рестораны. В них много посетителей лишь дважды в день. Жители Дуалы, как и вся франкоязычная Африка, завтракают на французский манер: в полдень, а обедают в семь часов вечера. В эти часы те, кто состоятельней, приходят сюда. По воскресеньям, а в Камеруне это единственный на неделе нерабочий день, и праздникам завтракают или обедают в ресторанах семьями.
Для вечернего отдыха дуалинцу больше подходят кафе. Но в них он проводит свое свободное время несколько по-другому, нежели французы.
Французы приходят в кафе в центре города после трудового дня с откровенным желанием выпить и потолковать с друзьями. Они часами просиживают со стаканом вина за столиком на свежем воздухе в тихой неторопливой беседе о личных делах, далекой Франции, рыночной конъюнктуре.
Камерунцы ходят чаще компаниями в свои бары на окраинах города, где в таких заведениях нет недостатка, пьют у стоек пиво, много и самозабвенно танцуют и редко присаживаются за столики. Ведут они себя всегда шумно, веселятся от души и расходятся по домам в приподнятом настроении.
Мужчины в Дуале и Яунде - члены племен дуала и эвондо - по всеобщему признанию писаные красавцы: стройные, в плечах косая сажень, с сильными мускулистыми руками, гибкими телами, гордо посаженными головами, очаровательной улыбкой на устах и всегда выразительными в радости и в гневе глазами.
Вечером в африканских кварталах весело горят огни баров. На бойких местах установлены печурки, на которых проворные торговки жарят пирожки, бананы, арахис. Лавочники, торгующие из окон и дверей своих домов, зажигают коптилки и свечи, продолжая делать свой маленький бизнес. Воздух наполняется запахами вареной, жареной и печеной еды, крепко приправленной специями. Сотни домиков выплескивают наружу почти всех своих обитателей. "Волга" с большим трудом пробивается через сплошную толпу гуляющих.
Зайдем, пожалуй, в. один из баров. Они здесь через каждые два дома.
У стойки группа молодых людей. Рубашки ярких расцветок, на шеях цветные косынки. Все пьют пиво. И мы заказываем пару бутылок. Камерунское пиво недорогое и очень хорошее.
Посетители, стараясь перекричать отчаянно орущую долгоиграющую пластинку и друг друга, оживленно обсуждают последние новости. Они хлопают друг друга по плечам, громко смеются и при каждой остроте пожимают отличившемуся руку. Оптимизма и веселости камерунцу не занимать!
- А теперь на танцы! - командует один из парней и, с шумом отодвинув стул, заскрежетавший железными ножками по бетонному полу, направляется к выходу.
Выходим и мы. На улице на нас обрушивается разноголосица несущихся отовсюду бурных африканских ритмов, под которые так и хочется пуститься в пляс.

Пассажиры

Поутру, направляясь в Западный Камерун, минуем автобусную станцию у дороги на Яунде Сегодня воскресный день, и здесь много народу.
На праздники, которые в Камеруне довольно многочисленны и продолжаются порой по три-четыре дня, Дуала пустеет. Многие уезжают к родственникам в деревню, где проводят эти дни в привычной атмосфере знакомых с детства племенных обычаев, в кругу большой, вырастившей их семьи.
Желающих уехать в пять - десять раз больше, чем обычно, а автобусов не хватает. Даже в будни ни один из шоферов не трогается с места, пока его машина не набьется до отказа, и владельцы транспорта извлекают всегда максимум прибыли из своей собственности.
У станции со скрежетом тормозит очередной микроавтобус с надписью на кузове "Довезу до полудня!". Как и большинство таких же автобусов, бегающих по дорогам Камеруна, он маленький, юркий, удобный и скоростной. Но боже, какой у него вид! Правая фара выбита, бока помяты и обшарпаны до дырок, задние дверцы не закрываются и завязаны обрывками веревки. Кузов скособочился. Однако покрышки на колесах новые, и тормоза, судя по тому, как замерла машина на месте, в полном порядке. Шофер хорошо знает: на плохих покрышках и с неисправными тормозами по камерунским дорогам далеко не уедешь.
Итак, транспорт подан. Но двери еще закрыты, а водитель влез на крышу. Он принимает багаж. Вместе с чемоданами, корзинами и тюками грузятся куры, которых подает, ухватив за ноги, дородная дама, и козы, которых подбрасывают, раскачав, два молодых человека. Будто всей этой живности нет там, куда направляются пассажиры. Но подарки есть подарки, и неважно какие, лишь бы были. А если все это на продажу, то их владельцам виднее, куда что везти.
Между тем двери уже открылись, и в них, не толкаясь, один за другим забираются те, кто погрузил свой багаж. Все девять мест салона уже заняты; а погрузка поклажи еще продолжается. Наконец на крыше вырастает груда, почти равная по вышине самому автобусу. Шофер увязывает ее веревками, прихватывая и головы кур, и ноги коз. Когда он садится на место, пассажиров в машине вместе с детьми более двадцати. Они сидят, плотно прижавшись друг к другу, спокойные и довольные. Младенцы, смачно причмокивая, сосут груди матерей. Никто не, шумит, не ругается, не жалуется. Протиснуться между ними хотя бы еще одному человеку при всем желании не удастся, и поэтому, когда автобус трогается, двое молодых людей, пропустивших вперед женщин с детьми и людей старше их, остаются висеть сзади на подножке, почти достающей теперь до земли.
Резко накренившись на правый бок и обдав оставшихся на станции клубами пыли, автобус трогается с места сразу на второй скорости. Он выезжает на шоссе и, тут же обогнав грузовик, и заодно и "мерседес", исчезает за поворотом. На нашем пути железнодорожный вокзал. В зале ожидания народу больше, чем мест в поезде, раза в три. Большинство пассажиров похрапывает на скамейках. Поезд, курсирующий со скоростью 40- 50 километров в час между Яунде и Дуалой, опаздывает на... пять часов. Но если бы состав сошел с рельсов - и такое бывает на старенькой, плутающей по холмам и долам узкоколейке, построенной еще немецкими колонизаторами и достраивавшейся их французскими преемниками - об этом непременно объявили бы, и зал ожидания должен был бы опустеть. А сейчас люди ждут. Ну что ж, пожелаем им счастливого пути, а на будущее - бесперебойной работы дороги.
Сейчас железная дорога, соединяющая Дуалу с Яунде, на многих участках спрямляется и реконструируется. За последние десять лет ее удлинили на 626 километров и подвели к городу Нгаундере. Общая длина национальной железнодорожной сети достигла 1.173 километров. На новом участке поезда ходят без аварий. Эта дорога, которую в стране называют транскамерунской, должна будет осуществлять перевозки из Республики Чад и Центральноафриканской Республики, которые не имеют выхода к морю.
В 1971 году Камерун купил два самолета "Боинг" и пять "ДС". Национальная компания воздушных перевозок "Камерун эрлайнз" обслуживает теперь до двухсот тысяч пассажиров в год. Однако самолет и сейчас еще слишком дорогое удовольствие для камерунцев - билет из Дуалы до Яунде стоит 5 тысяч франков,- это месячная зарплата чернорабочего. Поэтому пользуются услугами этого вида транспорта или очень богатые люди, или командированные.

На празднике предков

Дуала - ворота страны, портовый город, обслуживающий еще и соседние государства - Чад и Центральноафриканскую Республику. У двухкилометрового причала порта не бывает свободных мест. Здесь всегда стоит десяток судов, а среди них один или два советских. Наши моряки разгружают машины и оборудование, а грузят древесину ценных пород, какао, кофе.
Порт оснащен современной техникой.. Все работы механизированы и найти здесь какую-либо работу теперь трудно. Поэтому многие коренные дуала, как и прежде, занимаются рыболовством.
Представьте себе три тысячи рыбацких пирог Дуалы, сразу вышедших в море. Почти все они без моторов и идут на веслах. Красиво! И. эти скорлупки, которыми играет океан, вылавливают тысячи тонн рыбы.
А сколько здесь креветок! Португальцы, добравшиеся в 1472 году до реки Вури, в устье которой стоит Дуала, поразились обилием этих ракообразных и нарекли открытую ими реку Рио-душ-Камаройш - рекой креветок. Отсюда и произошло название страны - Камерун. Восемьсот тонн креветок, а они здесь едва ли не крупнейшие в мире, вылавливают каждый год дуалинцы. Очень много их продается за океан. Американцы, большие любители креветок, закупают почти весь предстоящий в путину улов, что называется, на корню.
Рыбаки Дуалы не забыли обычаев своих предков. В рыбацком городском районе Бонабери, насквозь пропахшем сушеной и копченой рыбой, мы задерживаемся, чтобы посмотреть на их праздник Нгондо.
У могил предков верховный вождь дуала произносит речь. Он напоминает, что слово "Нгондо" обозначает пуповину - символ единства всех дуала. По обычаю племени, чтобы удержать ребенка на родной земле, мать зарывала его пуповину под бананами возле отцовской хижины. Нгондо называли высший орган власти племени. Члены Нгондо (этого древнего парламента) заседали на песчаной банке в устье реки Вури. Дебаты продолжались до тех пор, пока морской прилив не заливал место сбора.
...Собравшиеся на праздник внимательно слушают историю своего племени. Они оставили дома свои европейские костюмы ХХ века и нарядились в традиционные национальные одежды. Оголенные торсы мужчин перехвачены в поясах яркими кусками ткани. Вождей отличают связки ключей на шее. Женщины надели длинные, до пят, юбки с каббалистическими узорами или рисунками на африканские сюжеты. Их бедра опоясаны кусками цветной материи, спины oгoлены. На головах и шеях - платки, на руках - медные или из слоновой кости браслеты.
Вождь напоминает, что Нгондо сегодня, как и вчера, требует от всех дуала справедливости, солидарности и гостеприимства. Он призывает стариков передавать молодежи свои знания истории племени, благопристойность и терпение и хочет видеть на заседаниях Нгондо больше молодых людей, которые обладают чувством нового и помогут племени избавиться от устаревших вредных обычаев.
После торжественной церемонии открываются гонки рыбацких пирог, а вечером состоится карнавал.



Вернуться на главную