|
Еще по дороге в Кумаси
разговор о многоженстве в Гане завел Джеймс Авайте - как служащий министерства
информации, он был, несомненно, осведомлен в этом вопросе. Тем более что
эта проблема близко его касалась: со дня на день Джеймс ждал приезда жены-финки,
тогда как в его родной деревне осталась верная ему с юности супруга-землячка.
3333 жены для короля
Но досконально эту проблему
изучил заместитель Центра культуры в Кумаси К. Овусу Ачеау, который вскоре
собирался, по примеру своего директора, баллотироваться в вожди и обязан
был знать все об их жизни.
- Да, у африканского вождя количество жен может достигать астрономической
цифры - 3333, но и у других моих соотечественников их может быть много,
и на то есть основательные причины, - Ачеау в нарядном кенте расхаживал
по кабинету и приводил свои доводы, подчеркивая каждый энергичным жестом
руки с дымящейся сигарой. - Прежде всего, в сельской общине много работы:
уход за посевами, фруктовыми деревьями и домашним скотом. Требуется много
рабочей силы, и все заботы по дому, труд на полях ложится на плечи женщин
и детей, которых бывает немало в крестьянских семьях. Если одна из жен
заболела или беременна (а декретный отпуск у ганской женщины не меньше
года), то другие жены должны вести хозяйство и ухаживать за главой семьи.
Кроме того, следует учитывать, что в нашем обществе всегда женщин было
больше, чем мужчин, которые гибнут на войне, раньше умирают от тяжелого
труда, например, в шахтах. Поэтому многоженство решает и эту проблему.
В такой семье место находится даже женщине, если она не может родить и
у нее нет детей.
Помимо обстоятельств, мною названных, есть еще другие причины, объясняющие
многоженство.
Вождь племени, рода, общины, тем более округа, старается иметь жен из
разных кланов, чтобы лучше знать возникающие ситуации в кланах и племенах
и решать конфликты мирным путем. Так что тут жена выступает как дипломатический
посредник.
Ну и, наконец, чем больше вождь имеет жен, тем это престижнее. Значит,
он богат и могуч как мужчина. Больше жен - соответственно, больше и сыновей-наследников.
А то соплеменники будут шептаться за спиной: "Если у нашего вождя
наследников нет - значит, вождь слабый...
Ачеау прошелся по кабинету, стряхивая пепел с сигары в многочисленные
пепельницы-сувениры, и, лукаво улыбнувшись, произнес
- Не знаю, как у русских, а у нас уважение к человеку измеряется и тем,
сколько людей придут на его похороны, сколько вдов и насколько горячо
они оплакивают своего мужа, а дети, особенно сыновья,- отца.
В прежние времена при погребении выдающихся людей даже приносились человеческие
жертвы. Души не умирают, и кто-то ведь должен сопровождать вождя в мир
иной, чтобы там выполнять все его желания. Приближенные соглашались расстаться
с жизнью, чтобы занять при умершем вожде подобающее место: глашатая, советника
или хотя бы слуги. Ну а женщины хотели занять место жены - естественно,
старшей. Сейчас жизнь другая - приносят в жертву обычно овцу или курицу.
Конечно, то, что я вам рассказываю, в большей степени относится к пережиткам
прошлого, говорит о неграмотности людей. Ныне образованные люди не придерживаются
принципа многоженства, да и культурные женщины не соглашаются быть одной
из многих жен, а хотят иметь свой дом, свою семью - как у европейцев.
Тем более что в Кумаси много христианских семей.
Да, институт многоженства постепенно исчезает: меняются социально-экономические
условия, его породившие. Но пока что он существует в нашем обществе, и
вам полезно об этом знать, - сказал в заключение Ачеау.
И я был согласен с будущим вождем.
Пантеон ганских духов
Встречаясь с ганцами, я заметил, что они весьма суеверны.
Взять хотя бы новый город в Гане, специально созданный морской порт Тема
(на песчаной береговой линии страны нет естественных гаваней), где я был
на открытии цеха фабрики по переработке какао-бобов. Управляющий фабрики
Мак Ади на глазах всей нарядной публики откупорил бутылку местного пальмового
самогона и, побрызгав из нее у порога цеха, призвал предков принять этот
дар и покровительствовать успешной работе, заботиться о здоровье людей.
Беседуя затем о планах предприятия, я спросил у Мак Ади о происхождении
этого ритуала.
- Вы знаете, культа предков придерживаются многие мои весьма образованные
знакомые, - сказал Мак Ади. - У нас считается, что близкие не умирают,
а переходят в иной мир, поэтому мы против сожжения тел усопших. Жизнь
ушедших от нас предков продолжается в мире духов. Там за ними сохраняются
те же обязанности, которые они выполняли в прежней жизни. Они знают обо
всем, что происходит на Земле... Живущие на Земле обращаются к ним с различными
просьбами, и те помогают им. Но духов предков следует расположить к себе,
задобрить - отсюда и жертвоприношения...
Когда я встречался с министром по делам вождей Тано, он как одну из причин
авторитета вождей назвал веру в священную власть вождей, которые, по глубокому
убеждению их соплеменников, являются живыми посредниками между земным
миром и миром духов, где существуют и правят предки.
Итак, предки ганцев не исчезают в небытие, а просто их души существуют
в другом измерении. Поэтому на традиционных ганских поминках родственники
не плачут и не рвут от горя волосы на голове, а поют и пляшут под грохот
тамтамов.
- Зачем же нам горевать и рыдать по усопшему, если мы верим в его лучшую
жизнь в другом мире?- так объяснил мне эту традицию Мак Ади.
Около половины населения Ганы - приверженцы традиционных верований и культов.
Кроме культа предков, сохраняется культ сил природы - поклонение духам
лесов, гор и водоемов.
Например, ашантийцы все капризы своего единственного озера Босумтве связывают
с недовольством бога Тве. А как же иначе: озеро то затопляет прибрежные
деревни, то из его пучин шумно низвергаются газы, словно дышит какое-то
чудовище. Ученые эти явления объясняют просто: в озеро впадает многo речушек,
но не вытекает ни одной, поэтому постоянно поднимается его уровень; газы
же образуются в результате гниения растений. Но суеверные крестьяне считают,
что они прогневали бога Тве, и тот требует жертвоприношений.
Существует целый пантеон духов, где правят сверхъестественное существо
Ньяме (первопредок) и местное божество Асасе. Поклоняющиеся им ашантийцы
полностью вверяют свою жизнь и судьбу верховным божествам, чувствуя зависимость
от них и сверяя с их волей свои поступки. Они верят, что от воли богов
зависят наводнения, засухи и дожди. Явления природы выражают гнев или
доброту верховных существ. Если гремит гром и сверкают молнии - значит,
люди провинились перед Ньяме, и, чтобы умилостивить его, нужно принести
жертву.
Чаще всего в жертву приносят овцу - как символ примирения. Также режут
одну или две овцы после традиционных судов чести, когда обвиняют в том
или ином преступлении (например, убийстве, оскорблении вождя) соплеменников.
Провинившиеся приносят жертву, чтобы умиротворить дух предков. Беднякам
разрешается заменить в качестве жертвы овцу на курицу, которая считается
символом доверия и покоя. Но до сих пор бывают случаи ритуальных человеческих
жертвоприношений, хотя это сохраняется в глубочайшей тайне. Во время моего
пребывания в стране в газетах появилось сообщение, что в общине Аквапим,
неподалеку от Аккры, после похорон вождя исчез четырехлетний Одотей Менса.
Вначале поиски мальчика не дали результатов. Местный полицейский припомнил,
что приверженцы древних традиций в подобных случаях осуществляли ритуальные
убийства. Он произвел дознание среди почтенных старцев, которые, как выяснилось,
и спрятали мальчика. Так благодаря усилиям полицейского удалось предотвратить
человеческое жертвоприношение.
Конечно, с течением времени христианство и ислам потеснили приверженцев
традиционных верований. И совсем неплохо, особенно для ганских детишек,
что Ньяме и Асасе, наряду с мудрым, но коварным пауком Анансе, перекочевали
в качестве любимых персонажей в сказки и мифы.
Золотая шахта
Даже в наши дни не всем известно, что золота в Гане больше,
чем, например, в ЮАР, хотя оно здесь добывалось с незапамятных времен.
Во всяком случае, ганское золото начало поступать в средиземноморские
страны с тех времен, когда арабы в IX веке добрались до Нигера и основали
свою колонию. Добывали тогда золото в россыпях, а также промывали речной
песок.
Именно блеск золота притягивал к побережью Ганы многочисленных любителей
легкой наживы, и за обладание богатыми месторождениями воевали португальцы,
назвавшие побережье Ганы "Золотым берегом", датчане, шведы,
голландцы, французы, но к концу Х1Х века всех вытеснили англичане.
Я уже писал, как британские колонизаторы напали на Королевство Ашанти,
стараясь захватить Золотой трон, символ ашантийских богатств, и золотые
месторождения в центральном районе, где были хорошо развиты добыча и обработка
золота.
Но англичан опередил французский авантюрист Пьер Бонне, который, проведя
много лет в плену у ашантийцев, хорошо изучил страну. Ему удалось с несколькими
помощниками добраться до самого золотоносного района на реке Анкобра и
открыть там небольшую компанию. Добыча золота тогда велась самым примитивным
способом, как, впрочем, ведется и сейчас.
...Наша лодка преодолевает поворот реки Анкобры и пристает к землям вождя
Исуту, где у подножия холма расположен огромный (диаметром около километра)
котлован, изрытый ямами глубиной метров двадцать. Месторождение, принадлежащее
племени, разделено на участки примерно по десять квадратных метров. Добычей
золота занимаются все, кто в состоянии держать лопату. На каждом участке
трудится бригада из восьми человек - членов одной семьи или рода, - живущих
в близлежащей деревне. Полуголые рабочие роются в ямах, стараясь достичь
уровня русла реки. Наверх поднимают в корзинах смесь из мокрой, тяжелой
глины и песка. Эту смесь промывают в керамических мисках: более тяжелый
золотой песок оседает на дно посуды. Затем сверкающие крупицы ссыпают
в полотняные мешочки и каждую неделю относят в селение, до которого хода
несколько часов. Такой "золотой караван" сопровождает охрана.
В верховьях реки Анкобры добычу золота ведут также при помощи драг.
Так как Пьер Бонне первым понял перспективность разработок золотых месторождений
в Королевстве Ашанти, то очень удачно выбрал место для своего предприятия,
открыв его в Таркве, где ашантийцы уже вели добычу золота, хотя и примитивными
методами.
Правоту прогноза Пьера Бонне подтверждает карта, которую я видел в Аккре.
На ней сотнями точек отмечены разведанные месторождения вокруг Тарквы,
где можно уже начинать добычу золота, а также места, где предполагаются
богатые месторождения.
Там же, в Таркве, мне разрешили посетить золотую шахту и побывать в забое.
Вход в нее находился у подножия одного из зеленых холмов, которые в свое
время облюбовал французский авантюрист, а вслед за ним - и английские
купцы.
Когда я надевал шахтерскую каску с электрической лампочкой и вешал через
плечо аккумулятор, то вспомнил, что меня точно так же снаряжали шахтеры
Северомуйского тоннеля на БАМе. Так же внимательно и заботливо.
…Клетка лифта рухнула вниз, словно устремилась к центру Земли, хотя мы
опустились всего-то метров на двести. В свете лампочек я заметил блеск
воды, бежавшей вдоль штрека и хлюпающей под ногами. Но здесь можно было
свободно передвигаться, легко дышалось. В забое же, куда я сунулся из
любопытства, пришлось вдвое сложиться и ползти на четвереньках, старательно
оберегая голову от выступающей породы. От такой "прогулки" немели
мускулы и круги плыли перед глазами, а рабочие трудились в таких условиях
по многу часов, опускаясь в шахту каждый день...
Руду из забоя отправляют в штрек, оттуда вагонетки увозят ее по рельсам
к грузовым лифтам, которые поднимают будущее золото наверх. Я не случайно
сказал "будущее", так как, чтобы получить из тонны руды несколько
граммов золота, нужен длительный процесс переработки.
В святая святых предприятия по переработке золотоносной руды, за семью
бронированными дверьми, в комнатке, похожей на сейф, мне показали в стеклянной
колбе какие-то невзрачные песчинки, наподобие строительного песка. Оказывается,
это и есть золото, но лишь очищенное на девяносто процентов. Окончательную
очистку ганского золота производят западные компании, которым перепадает
львиная доля прибыли. На этот счет меня просветил ответственный редактор
"Ганиэн таймс" Амбросио Бадасу, с которым я специально встретился
в Аккре, так как именно эта газета разоблачала в своих статьях западных
специалистов, дающих лжерекомендации о невозможности полной очистки золота
на месте его добычи.
- Компании, подобные "Ашанти голдфилдс", добывающей больше половины
ганского золота, не хотят, чтобы мы знали, сколько нашего золота попадает
в Англию, стараются контролировать его окончательную очистку, получая
благодаря этому десятки миллионов прибыли. Именно поэтому они вкладывают
сотни миллионов долларов и в старые месторождения на берегах Анкобры,
и в зеленые холмы Ашанти, - сказал Амбросио. Да, прозорлив был французский
авантюрист Бонне, разглядевший под зелеными холмами, названными именами
ашантийских богов, блеск золота, который до сих пор притягивает современных
конкистадоров.
В крепостных казематах
Когда едешь вдоль побережья Гвинейского залива, то невольно
замечаешь на холмах крепостные стены и башни, сохраняющие все еще грозный
вид, несмотря на полуразрушенные зубцы.
- Это бастионы европейских завоевателей, которые начали возводить береговые
замки еще с XV века, чтобы утвердиться на Золотом Берегу, - поясняет мой
сопровождающий Джеймс Авайте. - Португальцы, голландцы, французы, англичане,
шведы, датчане и немцы триста лет возводили на нашей земле форты, соперничая
друг с другом. Под защитой своих пушек они не только скупали и добывали
золото, но и торговали черными рабами, в первую очередь голландцы и англичане.
Дешевая рабочая сила была нужна на плантациях Нового Света, особенно после
того, как англичане завоевали острова в Карибском море. Эти форты стали
перевалочным пунктом, в их казематах томились будущие рабы, скупленные
по дешевке или захваченные силой. Хочешь заглянуть в какой-нибудь из них?
Давай начнем с Кейп-Кост - штаб-квартиры английской компании "Королевские
дельцы", - и Джеймс лихо развернул машину к городу Кейп-Кост.
Мы покрутились по узким улочкам города и выехали к морскому берегу, где,
поднявшись по дороге на холм, оказались у серого мрачноватого здания.
К нему вела широкая лестница. Толстенные стены защищали крепость со стороны
моря, куда были направлены стволы пушек, словно до сих пор они были на-
стороже в ожидании вражеских кораблей.
Сейчас в крепости музей, а в других фортах есть отели, где любители острых
ощущений могут переночевать; но, скажу честно, у меня после экскурсии
по казематам крепости Кейп-Коста такого желания не возникло.
...За ржавыми воротами, открывшимися тяжело и со скрипом, оказался подземный
тоннель. Там была такая темнота, что пришлось зажечь свечи. Их колеблющееся
пламя бросало причудливые тени на сырые стены и сводчатый потолок тоннеля,
который вел, казалось, в преисподнюю.
Но вот - впервые и неожиданно - пространство раздвинулось, воздух стал
менее спертым и влажным. Мы оказались в крепостном подземелье, служившем
тюрьмой для рабов. В подобных фортах существовали также небольшие казематы-норы,
где в стенах до сих пор сохранились кольца: к ним приковывали наиболее
буйных пленных...
Ни окон, ни дверей в большом зале не было. Лишь откуда-то сверху, вероятно,
из маленьких отверстий, проникал слабый свет, так что можно было рассмотреть
стертые плиты пола. Сколько же тысяч рабов прошло через это чистилище,
в котором о внешнем мире напоминал лишь однообразный шум морского прибоя.
От стен бастионов уходили парусники, неся через всю Атлантику добычу в
своих трюмах: черных рабов на сахарные плантации Нового Света...
Даже когда я с Джеймсом вышел из подземелья на солнечный свет, мне все
еще казалось, что в ушах раздается кандальный звон и крики избиваемых
невольников...
Чтобы отвлечь меня от мрачных мыслей, Джеймс предложил прокатиться по
побережью.
- Ты знаешь, что в Гане побывал Христофор Колумб? - спросил он. - Не веришь?
Давай завернем в крепость Эльмину. Она всего в нескольких километрах отсюда.
Именно сюда заезжал Колумб. Эльмина была форпостом португальцев на берегу
Гвинейского залива, а Христофор Колумб находился у них на службе...
Да, крепость Эльмина стоит и по сей день, омываемая морскими волнами,
которым оказалось не под силу разрушить этот символ португальского нашествия.
Затем ее захватили голландцы.
Мы идем с Джеймсом по центральной площади Эльмины. Здесь расположен бывший
аукционный зал, где рабов выставляли на продажу. Сохранились в каменных
стенах щели, сквозь которые белые купцы высматривали подходящий "товар"
и вели торг.
В Эльмине есть бастион, где сидел в заключении король ашантийцев Премпе
I, плененный англичанами, но не отдавший им Золотой трон. Три года он
находился неподалеку от аукционного зала, где шли торги, в комнатке размером
2,5 кв. м, а его жена и дети были в другом бастионе. Этого завоевателям
показалось недостаточно, и короля сослали на Сейшельские острова.
В Эльмине я узнал интересную деталь, характеризующую не только верования
ганцев, но и суеверие европейцев. Под помещением аукциона, в каземате,
находится созданная руками аборигенов рака. По преданию, в ней поселился
и живет до сих пор Дух скалы. Говорят, что торговцы пуще смерти боялись
этого духа, сохраняя анонимность при покупке рабов. А местные жители до
сих пор делают небольшие пожертвования, чтобы, возможно, умилостивить
Духа скалы, помнившего прошлые злодеяния европейцев, и, конечно, задобрить
свое божество на будущие времена.
Сладкий аромат
В гербе Ганы под атрибутами вождя изображено казалось бы,
ничем не примечательное дерево. На самом деле это скромное дерево - второй
после золота источник богатства страны. Это дерево какао.
Опять же, как и в случае с месторождениями золота, не все знают, что Гана
многие годы держала первое место в мире по производству какао-бобов.
По дороге в Кумаси я заезжал на ферму, где увидел, как много труда требуется,
чтобы вырастить эту культуру. Все делается вручную: прополка, рыхление,
высадка других пород, прикрывающих деревья какао от жаркого солнца, и
тем более обработка плодов какао.
На моих глазах хозяин фермы ловко проделал всю операцию по извлечению
какао-бобов. Срезав с дерева плод какао, сияющий в солнечных лучах, как
елочная игрушка, крестьянин взмахнул мачете - и сверкнувшее лезвие разделило
плод ровно напополам, не тронув спрятавшиеся в нем бобы, покрытые светлыми
волокнами.
Дальше у какао-бобов два пути: первый - их сушат под тропическим солнцем
и отправляют на экспорт; второй - они попадают для переработки на фабрики.
Конечно, полуфабрикаты невыгодно. продавать, но местные фабрики не успевают
переработать всю продукцию.
На одну из таких фабрик, в городе Теме, меня пригласил ее управляющий
Мак Ади. Кто проходил мимо шоколадных фабрик, тот знает, что первый признак
приближения к ним - аромат шоколада, который окутывает тебя, будто липкое
облако. Теперь представьте, что запахи усилились в десятки раз: так благоухала
под тропическим солнцем ганская фабрика какао.
А каково дышать этой ароматизированной смесью в цехе, где вращаются барабаны
с горячим шоколадом да еще при отсутствии кондиционеров? Именно там пришло
на память название старого романа о конфетной фабрике - "Сладкая
каторга".
Мак Ади ведет меня из цеха в цех, объясняя весь процесс переработки какао-бобов.
Только после сушки, очистки и прожаривания бобы начинают "пахнуть"
- появляется шоколадный аромат. Затем прожаренные бобы просеивают, чтобы
отделить шелуху (она идет на удобрение), и дробят. В дальнейшем бобы ссыпают
в специальные мельницы, где под жерновами, при высокой температуре, получается
миллинг - коричневая масса, которую еще называют "ликером",
хотя градусов в нем нет (пробовал лично).
Казалось бы, вот тебе готовые и шоколад, и какао, и любой напиток, но
не тут-то было. Прежде всего, из этой пасты-"ликера" выжимают
под прессами масло - самый дорогой продукт, идущий на экспорт. И Европа,
и Америка применяют его не только в пищевой, но и в косметической промышленности,
а также в медицине.
Конечно, на фабрике гордятся разными видами шоколада (ганские ребятишки,
например, любят молочный), вкусными конфетами, упакованными в красивые
коробки, прекрасным какао. Хотя не будем забывать, что какао изготовляют
из жмыха, остающегося после выжимки масла, а главный "валютный"
продукт - это золотистое масло, которое в виде затвердевших брусков поступает
во многие страны мира.
Уже в своем кабинете Мак Ади, разливая по чашечкам свой фирменный продукт
- какао, рассмеялся, приложил палец к губам и спросил:
- Хочешь я поведаю тебе одну тайну? - Ну какой журналист откажется выслушать
африканский секрет? - и я снова открыл блокнот.
- Вот Эфиопия гордится, что ее провинция Кафа- родина кофе. До сих пор
спорят, где впервые появился чай, хотя все знают - в Китае. Теперь я открою
тебе тайну: Гана - не родина какао, хотя держала по производству какао-бобов
первое место. Семена какао завезли к нам из Южной Америки еще в середине
XIX века миссионеры-ботаники, но до сих пор многие ганцы считают, что
это сделал Тетте Кваши. Именно этот простой купец стал выращивать деревья
какао около своего дома и собрал первый урожай какао-бобов в Гане. Поэтому
его имя окружено почетом в нашей стране, и его считают великим человеком.
Поделившись со мной "большим африканским секретом", Мак Ади
подарил мне на прощание его материальное воплощение - небольшую коробку,
упакованную в целлофан.
Не проявляй раньше времени любопытства- вскроешь ее только дома, - улыбнулся
Ади.
Когда в Москве я откинул крышку коробки, густой и сладкий аромат наполнил
комнату: внутри лежали маленькие шоколадки.
Все друзья угощались горьковатым ганским шоколадом и от удовольствия качали
головами, приговаривая: "Сразу видно, что его изготовили на родине
какао!"
Получая иногда открытки из Аккры от Джеймса Авайте, я вспоминаю зелень
тропических лесов, неоглядную ширь океана с рыбацкими лодками, дружеские
встречи с приветливыми ганцами и строгие лица вождей с мудрыми глазами.
Я навсегда запомнил слова вождя Нана Брефора Боатенга, который так объяснил
мне главный завет священной птицы санкофы: "Помни о пройденном пути,
и не бойся возвращаться назад и брать из прошлого все, что тебе может
понадобиться в настоящей жизни". Думая над его словами, я все больше
убеждаюсь, что этот завет хорош не только для народа ашанти.
Владимир Лебедев,
"путешествие Вокруг Света", № 8-9, 2001 г.
Назад
|
